– Какой кошмар, – прошептала Ки, не осознавая, что нервно комкает в руках подол платья.
– Родители Истинного Дара, сильные чародеи, спрятали дочь с ее Хранительницей в лишенном магии мире, чтобы джинния не сумела их отыскать. В ярости от того, что содеяла Ламьель и в надежде, что с ее смертью проклятие разрушится, они вторглись в ее земли. Но их разлучили. Мать Истинного Дара исчезла, а отец сумел добраться до джиннии и поразить ее клинком в самое сердце. Он не знал, что смертна лишь ее оболочка, а душе дозволено парить до тех пор, пока Истинный Дар не исполнит свое предназначение. И все же собственная гибель разозлила Ламьель – ведь со смертью телесной оболочки она теряла и все свои колдовские силы. Умирая, она прокляла чародея, выпив его дар до последней капли и поклялась, что однажды вернется за его дочерью. Сказав это, джинния растворилась в пустоте.
– А что с женой чародея? – подавшись вперед, напряженно спросила Ки. Напрочь позабыв, что это – всего лишь сказка.
– Бывшего чародея, – с горечью сказала Дайана. – Увы, он долго блуждал в тумане, но отыскать любимую так и не смог. А его дитя – Истинный Дар – умирала, становясь все более хрустальной. Остекленели ее глаза, и она перестала видеть. И с каждым днем проклятие становилось все сильнее. Маг перестал быть магом, а Истинный Дар стала Хрустальной Принцессой и вечной пленницей в чужом мире. Но время идет неумолимо, и в двух мирах – мирах Истинного Дара и Ламьель – движется по-разному. И если в мире, лишенном магии, прошло несколько лет, то в мире джиннии – почти век. Все это время Ламьель выжидала и восстанавливала потерянные в битве с чародеем силы, чтобы однажды вернуться. И когда свет и тьма схлестнутся в новой схватке, победителем станет лишь один из них.
– Грустная сказка и неоконченная, – задумчиво сказала Ки, глядя вдаль через окно спальни.
– Потому что ничего еще не закончилось, – прошептала Дайана.
Ки перевела взгляд на подругу и поразилась, насколько расстроенной та была.
– Ты чего? Это же просто сказка. Красивая, печальная и лишенная конца, – и добавила неодобрительно: – не люблю открытые финалы.
– Мы сами ее творим, – тем же отрешенным голосом отозвалась Дайана. – Она не дописана, потому что время еще не пришло. Но, возможно, именно ты станешь той, кто допишет финал этой истории.
– Я? – опешила Ки.
– Ты веришь в магию. И я чувствую… чувствую ее в тебе, хоть и не могу понять, как такое возможно. Но мое предчувствие никогда меня не обманывало. Что-то надвигается, и нам всем нужно быть готовыми. Я просто хотела, чтобы ты узнала правду – до того, как случится что-то плохое, непоправимое. И узнала ее от меня.
– Но, Дайана… – Ки совсем растерялась. – Это же сказка, да?
В почти прозрачных глазах появилось какое-то сочувствие – так смотрят на неразумное дитя, которое не признает очевидных истин.
– Ки, ты еще не поняла? Это история о нас: обо мне, маме, папе и Ари.
Ки задумалась. А ведь правда, очень похоже! Дайана – девочка с прозрачными, почти не видящими глазами и светлыми волосами – Хрустальная Принцесса и Истинный Дар. Алистер Морэ – сильный маг, чародей, потерявший жену. Беатрис Морэ – пропавшая во владениях Ламьель чародейка, а красавица Ари – зачарованная Хранительница Дайаны, следующая за ней по пятам.
Как будто кто-то списал историю с них, придав действительности налет волшебства и сказочности. Правда, сказка получилась какой-то мрачной…
