– Ты все еще думаешь, что это выдумка? – тихо спросила Дайана.
– Я не знаю, – честно призналась Ки.
Да, она и сама обладала чем-то, что принято называть сверхъестественным, но… Одно дело знать, что у каждого предмета в этом мире есть заключенный в него дух, и уметь их слышать, а другое – поверить в полный волшебства мир, где есть джиннии, хранители и чародеи.
– Тогда смотри.
Дайана вздохнула и, вынув руку из-под одеяла, протянула вперед.
Кончики ее пальцев были прозрачными, и сквозь них Ки видела трещины на половицах. Она удержала рвущийся наружу вскрик и дрожащей рукой прикоснулась к пальцам Дайаны. Холодные, гладкие – как и положено хрусталю.
– Теперь ты мне веришь? – тихо спросила Дайана.
Кивок дался Ки нелегко.
– Ты и есть Истинный Дар, – ошеломленно прошептала она. Вскинула голову: – Что теперь с тобой будет?
– Я стану хрустальной, как и хотела Ламьель.
Дайана прикрыла глаза. Она не плакала. Иногда казалось, что она вовсе не умеет плакать.
– Папа хотел отправиться за мамой, оставив Ари меня защищать, но… Особняк стоит на перекрестке миров, но вход в мой родной мир запечатан. Вот уже несколько лет – с тех самых пор, как мама исчезла. Кем или чем запечатан – не знаю. Никто из нас не знает. Папа… он потерял в схватке с Ламьель все свои чары без остатка и не может открыть вход в Ордалон, чтобы отправиться туда и найти маму. У Ари для этого не хватает сил, а я… – говорить Дайане стало еще тяжелее. – В моем сердце – Истинный Дар, вот только я понятия не имею, как им пользоваться. Я знаю, что, переселившись в этот мир, папа хотел защитить меня и спрятать от всевидящего ока Ламьель, но правда в том, что вся моя жизнь была бесконечным побегом. С тех пор, как мы оказались здесь… учить меня магии оказалось просто некому. Во мне заключена огромная сила, но большая часть ее дремлет. Мы перепробовали все, пытаясь открыть вход в Ордалон, но ничего не помогало. Пока…
– Пока что?
– Пока кто-то изнутри – оттуда, из Ордалона, не пробил в защитном барьере брешь. Кто-то пытается проникнуть сюда. Магия – мы с Ари чувствуем ее. Защита особняка слабеет. Кто-то – или что-то – подтачивает ее с той стороны, чтобы через образовавшуюся щель вырваться наружу. Вот почему с каждым днем мне все хуже. Вот почему мои глаза и тело стекленеют. Чем шире брешь, тем сильнее моя связь с Ордалоном, тем сильнее мое проклятие. Джинния. Я думаю, это она. Она пришла за мной, как и обещала.
– И что же нам делать? Нельзя же сидеть и ждать, пока они – кем бы они ни были – проникнут сюда! – горячо воскликнула Ки. Осознала, что сжимает руки в кулаки и с трудом заставила себя их разжать.
Опустив уголки губ, Дайана покачала головой.
– Мне жаль, но… ничего нельзя поделать. Я, как могу, пытаюсь залатать брешь, но не знаю, на сколько еще меня хватит – хрустальное проклятие выпивает из меня силы.
Ки медленно выдохнула.
– Но время у нас есть?
Дайана с усилием кивнула.
– Немного, но есть. Ламьель сильна, но не всесильна. Она боится Истинного Дара, как огня, поэтому… хотелось бы верить, что это не она сама пытается сюда пробраться.
Ки молчала, хотя ее голова была готова расколоться от мыслей. Да еще и стены заговорили разом, обсуждая то, что услышали от своей хозяйки. И сказанное ими заставило Ки похолодеть. Особняк скоро падет под натиском чужеродной магии – вот что они говорили.
Чтобы хоть немного отвлечься от страшных мыслей и отвлечь саму Дайану, Ки сказала:
