Луи-Виктор выдохнул. В следующий миг, не будучи в силах сдержаться дольше, он расчихался, да так громко, что заколыхалось свисавшее до пола покрывало. Ухватившись пальцами за край постели, он вытянулся наружу по самые плечи и выглянул из-под края покрывала.
– Стойте! Подождите ещё минуту, – услышал он приказ Людовика и недовольно нахмурился, собираясь высказать всё, что накопилось у него на душе о ночных забавах, засаде в тесном чулане, погоне за неизвестным вором и прятках под кроватью.
Людовик уже сидел на постели. Он сбросил с себя тяжёлое одеяло, с облегчением выдохнув после пытки убийственно долгих минут, проведённых в духоте. Раздвинув перед собой плотный занавес полога, он смотрел в темноту, где на фоне паркетного узора угадывались очертания головы и плеч де Вивонна.
Подтянувшись ещё немного, Луи-Виктор вылез наружу. Он уселся на полу, привалившись спиной к винтовому деревянному столбику, на котором держался полог кровати, и с видимым облегчением вытянул перед собой занемевшие ноги. Заметив предупредительный знак Людовика, он оглянулся в сторону, куда тот показал ему рукой.
– Чёрт! А там что ещё такое? – спросил Луи-Виктор, но тут же замолчал и, по примеру Людовика, вслушался в подозрительный разговор, который доносился из-за двери в кабинет.
Трудно было разобрать что-то, кроме отдельных фраз, так как собеседники, скорее, ругались и спорили между собой, чем говорили. Де Вивонн решил действовать. Он вскочил на всё ещё ватные онемевшие ноги, собираясь подойти ближе к двери и подслушать, что там творилось, но в это же время скрипнула другая дверь. Тёмный узор на полу рядом с Вивонном прорезала яркая стрела света от огня свечи, горевшей в плошке в руке Бонтана. Луи-Виктор моментально упал ничком и в следующий миг нырнул под кровать, потянув с собой длинный хвост покрывала. Людовик также быстро откинулся на высоко взбитые подушки и накрылся до самых глаз оставшимся краем покрывала. Он и подумать не успел об одеяле, которое лежало бесформенной грудой на краю постели, и раскрытом пологе.
– Что творится! Что делается! Уже и в личных покоях короля никакого порядка нет ночью, – ворчал Бонтан, по счастью не обратив внимания на то, что творилось в ту самую минуту в королевской постели.
Он прошлёпал по скользкому паркету в одетых на босу ногу ночных туфлях к кабинету, откуда доносились голоса споривших о чём-то людей.
Осторожно приоткрыв дверь, Бонтан поднял перед собой свечу и посветил на лица застигнутых им врасплох визитёров.
– Господа! Позвольте, но в такой час! Что это значит?
Чтобы не разбудить короля, он переступил через порог и вышел из королевской опочивальни. Не потрудившись плотнее закрыть дверь у себя за спиной, он оставил её приоткрытой, и голоса из кабинета доносились особенно громко и отчётливо.
Людовик тут же сбросил с себя покрывало и сел. Он тихонько свистнул, позвав де Вивонна, чтобы тот не проспал всё самое интересное и выбирался из укрытия. Затаив дыхание, король и его друг прислушались к разговору людей, собравшихся в кабинете, при этом забыв обо всех пережитых ими неудобствах.
– Ваша светлость, – продолжал говорить Бонтан, и обычно спокойный голос звенел от праведного негодования. – Позволю себе напомнить вам, господин герцог, что в такой час вы выбрали крайне неподходящее время для аудиенции. Его величество спит. И я не позволю будить его. Никому!
