– Запах? – удивился я. Относительно кирдыка… да, это лежало в русле моих рассуждений, но запах… при чем здесь запах?
– Они говорили что-нибудь еще? – спросил я.
– Говорили. Капшеев удивился – ну, про запах и кирдык, – и слушал внимательно, даже пошел за ними к стоянке… собственно, потому он и увидел, в какую машину они садились. Но расстояние было не маленькое, так что расслышал он отдельные слова, причем половину не понял и потому воспроизвести не смог, сказал только: «научные термины, наверно».
– А те, что понял…
– Немного: «южный склон», «гомеопатические» и еще тот, второй, воскликнул: «Не дай Бог, если вылечится, тогда действительно кранты!» Капшеев подумал, что они – врачи, торопятся к больному, но почему «не дай Бог, если вылечится»?
– Спасибо, что позвонили, – сказал я. – Что теперь делать будем?
– Ну, – ворчливо, с сознанием собственной значимости, произнес капитан, – вы ничего делать не будете, отдыхайте и ждите, я еще позвоню. Все, что возможно, уже делается. Постам ГИБДД, я сказал, даны указания, коричневые «Жигули» проверяются по картотеке… Да, и к вам просьба: возможно, вы или жена пропавшего знаете этого человека.
– Я не знаю…
– Может, жена знает, это сразу сузит круг поисков. Мой телефон у вас есть, звоните сразу, я на работе.
Пожалуй, действительно: надо бы спросить тетю Женю. Я расплатился и вышел из кафе. Господи, какой был вечер: серебристые облака тонкими нитями висели над западным горизонтом, подсвеченные лучами низко стоявшего солнца, а на востоке небо было такого глубокого фиолетового цвета, что, казалось, можно ощутить всю бесконечность мироздания. И тепло. Теплый воздух струился, как вода в живительном источнике. Уж не знаю, отчего меня потянуло на поэзию, но несколько минут, пока я шел от кафе к гостинице, в голове крутилось: «Он шел, он видел, он мечтал, он знал, он был один…» Чьи это были стихи? Я не знал. Может, я сочинил их сейчас сам, а может, читал когда-то…
* * *
– Нашли? – спросила тетя Женя странным голосом, когда я, постучав и услышав «Да!», вошел в комнату: она сидела на кровати, обхватив шею ладонями обеих рук, будто собиралась задушить себя.
– Что вы… – испугался я и бросился к тете Жене, чтобы… Не знаю, что я собирался делать, но делать ничего не пришлось, она опустила руки на колени и сказала нормальным голосом:
– Массирую… у меня… неважно. Нашли Колю?
Я присел рядом на краешек кровати и пересказал все, что услышал от капитана.
– Вы знаете, может быть… какой-то знакомый Николая Генриховича, который живет поблизости? Они говорили о науке – значит, он может быть и астрономом. Или геофизиком.
Тетя Женя отрицательно качала головой. Нет, нет, нет… Не знала она никого, к кому Коля мог бы направиться с такими конспиративными предосторожностями.
– Вам надо хорошо отдохнуть, – сказал я. – Скорее всего, утром что-нибудь все-таки выяснится, и нужно будет ехать.
– Да, – сказала тетя Женя. Она сосредоточенно думала о чем-то, и, как и я, не собиралась, похоже, делиться своими мыслями. Может, мы думали об одном и том же?
Вряд ли.
– Хотите поесть? – сказал я. – За углом неплохое кафе, там есть и Интернет…
– Не хочу я есть. Ты проверил почту? Есть что-то… Нет, конечно. Если бы было, ты сказал бы… Ты прав, Юра, надо отдохнуть. Иди, я еще полежу.
Ей надо было и поесть что-нибудь, но спорить с тетей Женей я не решался.
Я пошел к себе, в соседний номер, который был так мал, что даже прикроватная тумбочка не вместилась, а дверцы встроенного шкафа, если их открыть, упирались в кровать.
