Чаша Гальфара - страница 7

Вдруг все исчезло; Алена поняла, что лежит в своей кровати с закрытыми глазами, до боли сжав пальцами край одеяла. Сердце трепетало в груди, как пойманная птичка.

"Так это только сон, – с облегчением подумала девочка. – Ну конечно, вся эта история с болезнью родителей – только дурной сон"…

– Пропала Алена, – голос раздался совсем рядом, где-то в ногах у Алены, заставив ее опять внутренне сжаться. Голос, довольно странный тенорок, произнес фразу жалобно, с каким-то подвыванием. Раньше Алена его никогда не слышала, но могла поклясться, что он был ей знаком.

– Конечно, пропала, если только мы ей не поможем, – ответил второй, девчоночий голос.

– Но как? Что мы можем сделать? – опять запричитал первый. – Особенно ты.

Тут в голосе явно послышалась насмешка.

– Я пока не знаю. Но ведь вчера ты уже один раз выручил Алену, сам говорил. А теперь у нас еще есть и это.

В разговоре наступила пауза.

"Интересно, кто это такие, и о чем это они", – думала Алена, стараясь ни единым движением не выдать себя. – Пусть думают, что я сплю".

Удивительно, но она не испытывала никакого страха, одно только любопытство. Медленно-медленно девочка приоткрыла глаза.

Стояла глубокая ночь, но все окружающие предметы были отчетливо видны. Комната была погружена в голубоватый полумрак; неестественно синий, волшебный свет струился откуда-то с книжной полки. Алена сразу вспомнила о необыкновенном цилиндрике. Потом она осторожно перевела взгляд туда, откуда только что раздавались странные голоса. Там, в ногах у Алены, на одеяле, подперев передней лапой голову, развалился Лимонад и с задумчивым, если не сказать грустным видом, слегка прищурившись, смотрел на голубую звездочку. Вид его был настолько комичен, что Алена не выдержала и прыснула в одеяло. От неожиданности кот взвился в воздух, шлепнулся обратно на брюхо и замер, прижав уши.

– Ну ты, Лимонад, и трус. Хотя, может, это и пригодится, если вдруг придется участвовать в соревнованиях по прыжкам в высоту.

Это говорила большая плюшевая обезьяна – любимая Аленина игрушка, которую она знала столько, сколько сама себя помнила, и без которой никогда не ложилась спать. По семейным преданиям, обезьяну подарили Алене родители на ее первый день рождения. Звали обезьяну очень коротко и странно – Лю. Откуда взялось это имя, Алена не знала, да особо и не ломала над этим голову. Ей оно нравилось – вот и все.

И вот теперь эта игрушка, сшитая из искусственного меха и набитая какими-нибудь опилками или чем-то вроде того, как ни в чем не бывало сидела на краю Алениной кровати, свесив вниз ноги и болтая ими в воздухе. При этом она с явным удовольствием крутила головой из стороны в сторону, поглядывая то на кота, то на девочку. В свою очередь Алена во все глаза смотрела на свою любимицу. Целое море чувств захлестнуло ее, но самым сильным было, пожалуй, чувство радости, близкое к ликованию.

– Вот это да! – только и смогла выдохнуть Алена, резко садясь в кровати.

– Ладно, ладно, – обезьяна сделала успокаивающий жест руками, как артист, вдоволь насладившийся вниманием публики.

– Эй, кончай строить из себя Сфинкса, – продолжала она, обращаясь к коту, замершему с прижатыми ушами. – И давай попытаемся объяснить все Алене. Конечно, все, что знаем сами. А ты слушай и попробуй не удивляться.

С этими словами Лю ободряюще пожала Аленину руку своей мягкой матерчатой лапкой.