Чаша Гальфара - страница 8

Кот все еще настороженно поглядывал на Алену, но увидев, что она над ним совсем не смеется, а напротив, смотрит серьезно и внимательно, приосанился, несколько раз кашлянул в лапу, прочищая горло, и наконец произнес уже знакомым Алене голосом:

– Ну, собственно, что нужно сказать в первую очередь? В первую очередь нужно сказать, что нам и самим, в общем-то, мало что известно, так как те факты, которыми мы, собственно говоря, располагаем, не дают нам возможности в полном, так сказать, объеме произвести анализ сложившейся ситуации и сделать отсюда надлежащие выводы.

Обезьяна, все это время нетерпеливо ерзающая на своем месте, наконец не выдержала:

– Слушай, полосатый, такое впечатление, что ты всю жизнь провел в читальном зале, а не проспал в стенном шкафу на старом овчинном полушубке. И вообще, ты мне напомнил нашего завуча. Может быть, ты и есть он?

Лимонад возмущенно фыркнул:

– Я всегда был котом, котом и останусь. А ум – это у нас семейное качество. К тому же, я никогда не игнорировал средства массовой информации.

– Уж это точно. Поспать перед телевизором – ты у нас большой мастер.

– Лимонад, Лю, братцы, ну хватит уже. Рассказывайте все, что знаете, – Алена так естественно вступила в разговор, как будто всю жизнь только тем и занималась, что беседовала с домашними животными и мягкими игрушками.

– Ладно, – сказала обезьяна. – Только говорить буду я. Все дело в этой штуке, – и она указала рукой на цилиндрик, продолжавший испускать голубой свет. – Именно под действием этих лучей произошли в нас, во мне и Лимонаде, те удивительные превращения, которые ты сама видишь.

– А папа и мама? Их болезнь тоже связана с этим?

– В каком-то смысле. Но тут совсем другое. Твои родители…Они… – тут обезьяна запнулась и посмотрела на кота. Тот молча кивнул головой. – Они заколдованы, – решительно продолжила Лю. – Так мы с Лимонадом думаем.

При этих словах Алена вздрогнула.

– Не может быть! – горячо воскликнула она. – Какое еще колдовство? Колдовства ведь не бывает!

– Посмотри на нас, – обезьяна развела руками.

– Но ты же сама говорила, что тут совсем другое. Вы стали говорящими из-за цилиндрика. А это, наверное, какой-нибудь секретный научный прибор. Вот и все. И никакого колдовства.

Чем больше говорила Алена, тем менее уверенным становился ее голос. Она говорила, с надеждой глядя то на обезьяну, то на кота, как бы пытаясь найти в их глазах подтверждение своим словам. Но те молчали и только сочувственно смотрели на нее.

Наконец замолчала и Алена, слезы навернулись у нее на глаза, но она не заплакала, а только прикусила губу.

– Но кто это сделал и зачем? – упавшим голосом спросила девочка.

– Вот в этом-то весь вопрос, – оживилась обезьяна. – Мы с Лимонадом уже думали над этим и, кажется, знаем ответ. Вспомни, где был найден цилиндрик?

– В брюхе у рыбы.

– Вот именно. Я полагаю, ты не так наивна, чтобы думать, что это чистая случайность?

Алена только пожала плечами.

– Ладно, тогда вспомни все обстоятельства появления этого чудовища в вашем доме. У кого твоя мама в магазине буквально из-под носа увела эту рыбину? Кто потом наведывался к вам с визитом и проявил к ней большой интерес?

Тут Алена вдруг отчетливо вспомнила свой недавний сон.

– Это была Крокодиловна, – задумчиво проговорила она.

– Вот! Теперь поняла, кому предназначался цилиндрик? А рыба – это …ну как посылочный ящик. Ясно?

– Ничего себе – посылочка, – пробурчал себе под нос Лимонад, очевидно вспомнивший ощущения от ее зубов на собственном хвосте.