– Вдох-выдох, – голос Веры вернул его в реальность. – Не задерживайтесь в видении дольше нескольких секунд. На первых порах это слишком нагружает мозг.
Алексей моргнул, возвращаясь в комнату клиники. Сердце колотилось, словно он пробежал марафон.
– Это было… невероятно, – пробормотал он. – Я действительно был там. Я всё видел, слышал, чувствовал…
– Именно так мы взаимодействуем с забытыми минутами, – кивнула Вера. – То, что вы видели – темпоральный отпечаток эмоционально значимого момента из жизни прежнего владельца. Он был поглощён работой настолько, что потерял счёт времени – буквально "забыл" о нескольких минутах своей жизни.
Она взяла странную конструкцию из металлических обручей и привела её в движение. Кольца завращались независимо друг от друга, создавая гипнотический узор.
– Это темпоральный гироскоп. Он поможет вам научиться ориентироваться в многослойной структуре времени. Смотрите на него, сохраняя контакт с резонатором, и попытайтесь мысленно замедлить вращение внутреннего кольца.
Алексей сфокусировал взгляд на устройстве. Сначала ничего не происходило, но потом, когда он попытался представить внутреннее кольцо движущимся медленнее, оно действительно начало терять скорость. Вскоре оно полностью остановилось, хотя остальные кольца продолжали вращаться.
– Отлично, – одобрительно кивнула Вера. – Теперь попробуйте изменить направление вращения.
Следующий час прошёл в подобных упражнениях. Алексей учился контролировать своё восприятие времени, фокусироваться на конкретных темпоральных слоях, отделять "эхо" прошлого от настоящего момента. С каждой попыткой это давалось ему легче. Странно, но многие движения и техники казались смутно знакомыми, словно он когда-то уже изучал их и теперь просто вспоминал забытые навыки.
– Вы схватываете на лету, – заметила Вера, когда Алексей успешно выполнил особенно сложное упражнение по разделению временных потоков. – Это подтверждает теорию Черновского о ваших врождённых способностях.
– Какую теорию? – Алексей опустил руки, чувствуя приятную усталость. Работа с темпоральными потоками оказалась физически утомительной, словно после интенсивной тренировки.
Вера помедлила, словно решая, сколько можно ему рассказать:
– Григорий Андреевич считает, что ваша чувствительность к забытым минутам – не случайное явление и не результат контакта с часами Веретенникова. Скорее, артефакт просто пробудил то, что всегда было частью вас.
Она подошла к окну, задумчиво глядя на лес:
– Есть определенные… родословные. Семьи, в которых способности Часовщиков передаются из поколения в поколение. Часы Веретенникова не могли бы так сильно повлиять на обычного человека.
– Вы хотите сказать, что в моей семье были Часовщики? – Алексей нахмурился. – Но это невозможно. Я знаю свою родословную до прадеда – обычные люди, никаких сверхъестественных способностей.
– Вы уверены, что знаете всю свою родословную? – тихо спросила Вера, и в её голосе Алексей услышал нечто большее, чем просто вопрос.
Он хотел возразить, но вдруг понял, что не может вспомнить многие детали своего детства. Родители редко говорили о своих предках, а когда они погибли в автокатастрофе, когда Алексею было пятнадцать, он остался без связи с прошлым семьи.
– Что вы знаете о моих родителях? – спросил он, чувствуя, как учащается пульс.
– Не сейчас, – Вера покачала головой. – Сначала вы должны освоить базовые техники защиты сознания. Знание без подготовки может быть опаснее неведения.
