Триста шестая оказалась заперта и он, не раздумывая вошёл в дверь, напротив. В комнате, среди многочисленных приборов и устройств, над спинкой стула виднелась белобрысая юношеская голова. Оскар уверенно подошёл к нему и спросил:
– Послушай, парень! А триста шестая, действительно кабинет Дадашева?
«Да… да… да…» – и Оскар, получив ответ, уверенно направился к двери, но уже приоткрыв её, вдруг услышал: «Да… Дадашев, это я!
Оскар в изумлении закрыл открытую было дверь и уставился на юного доктора наук, думая, что парень пошутил. В это время дверь с шумом распахнулась, и в комнату вошёл высокий, в меру упитанный, приятной наружности человек. Комната сразу наполнилась какой-то положительной энергетикой.
«Привет, Дадашка! Говорят, что с острова «Япономамы» и одноименного симпозиума «О саморождаемости автоматов» тебе звонил сам А. Я. (Александр Яковлевич)?» – пророкотал он нараспев своим мощным оперным басом, как будто собираясь петь арию.
– Да! Yes!
– Тогда обнародуй тайную дату возвращения горячо любимого нашим творческим коллективом шефа!
Дадашев взял чистый лист бумаги и крупно вывел: «Десятого сего месяца, а номер рейса совпадает с датой моего рождения».
– Дадашка, прими благодарность и признательность от нашего многочисленного «коллектив-вар» за своевременность и конфиденциальность информации! И он, взяв листок, свернув его вчетверо, положил в карман, собрался уходить, но, увидев Оскара, поинтересовался: «А Вы к кому, молодой-красивый? Может, я могу быть чем-то полезен?!»
– Я из «ящика», к профессору Ларину. Вот бумаги… – начал было объяснять Иванов.
– А!.. Вы Иванов Оскар! Видимо, Вы и есть то молодое дарование, на которое возлагает свои надежды наше новое научное направление! Как я догадываюсь, Вам, с нашей помощью, всё же удалось вырваться на научные просторы мировой науки! С чем я Вас от души поздравляю!
– Благодарю.
«Тогда вам ко мне, – и он протянул руку, – Хлебосолов Сергей Павлович, но для друзей я – СП, так что можете использовать это буквосочетание! Я зам нашего начальника отделом, А. Я. Лернера, – и, прихватив бумаги, предложил, – пошли на «обмывание!»»
Хлебосолов шёл быстро, искусно лавируя между «дверными заслонками» и коридорными шкафами. В его уверенной поступи ощущалась многолетняя отработка движений на этом «коридорном тренажёре». Оскар же, хотя и был уже наделён некоторым «дверным» опытом, с большим трудом держался в фарватере мощной, импульсивно перемещающейся фигуры Хлебосолова.
Войдя в свой кабинет, Хлебосолов поймал удивлённый взгляд Оскара на толстых двойных дверях, разделяющих кабинет и приёмную:
«Что хороши?! По моей просьбе соорудили! Я их использую как «глушитель» громкого театрального мата! А то, когда меня доводят до кондиции, от моего «интеллигентного» баса у милой секретарши, без этого фильтра, ушки в трубочку сворачиваются!.. Секретарша у меня умница. Владеет несколькими языками и стенографией. Виртуозно «играет» на пишущей машинке. Она у меня талант! А вообще-то из этой специальности большинство могут выполнять три команды: лечь, встать, телекс! Шутка!» И он засмеялся заразительным смехом.
После передачи документов Иванова на оформление в отдел кадров АН, СП достав из сейфа рюмки, шоколад и бутылку Армянского, произнёс:
– Ну что, обмоем значимое в твоей жизни событие, да и мы не каждый день на должность замлаба берём молодых талантов! А как говорят – нанявши начальство, нужно нанять и подчинённых!
