Класс робко смеется.
Нина Николаевна. Видишь, Оленька, ребята знают, что с твоими способностями по тебе свободная касса плачет! Бери, Миронова, свою тройку и садись. Опять ты ничего не поняла. Я, впрочем, и не удивляюсь.
Нина Николаевна отмахивается, но Оля остается на месте.
Оля. За что тройка? Вы сами знаете, я хорошо учусь. За что вы мне снижаете все время? За то, что я в джинсах? Или за то, что я думаю не так, как вы?
Нина Николаевна. Как мы, значит.
Оля. Я имела в виду…
Нина Николаевна. Идут основы православной культуры, идет пост, а она так себя ведет! Нехристь!
Оля. Почему вы обзываетесь? Вы как учитель должны меня уважать!
Нина Николаевна. Мама тебя твоя должна воспитывать, Миронова. Ты никого не уважаешь. Ни меня, ни свой класс, ни свою школу. Ни страну свою, в конце концов.
Оля. Вот Марья…
Нина Николаевна. Марья, Марья, Марья! Ребята, видите, в чем дело, оказывается. Оля хочет индивидуальное обучение. То ли потому что туповата и не поспевает за вами – что похоже на правду. То ли – как она сама думает – потому что вы все нетребовательное тупое стадо, а она ваш пастырь, который прямиком в геенну сведет. Это гордыня, Миронова. Она и тебя, и других погубит.
Класс неодобрительно гудит.
Нина Николаевна. Видишь, ты нас всех обидела. Так что нужно извиниться.
Оля. За что это мне извиняться?
Нина Николаевна. Всех этих людей ты назвала дебилами. Одна ты у нас умная, значит?
Оля. Вы врете, врете, все врете!
Нина Николаевна. Ребята, я что, обманываю?
Класс. Нет.
Нина Николаевна. Ты еще расплачься.
Оля(сдавленно). Почему вы меня все время унижаете?
Нина Николаевна. Началось. Сама напала и сама в слезы. Смотрите, ребята, мученица! Святая! Унизили ее! Извинись да садись.
Класс гудит. Слышится «да извинись ты уже, да и все», «Оль, давай уже», «Ну хватит».
Оля. Обойдетесь!
Нина Николаевна. Я прощаю сразу, а вот класс свой ты обидела. Извинись.
Выкрики «Давай!» становятся громче.
Оля. А то что?
Класс. Перестань, перестань, перестань уже.
Вася. Оль, серьезно уже, достала!
Нина Николаевна. Вот, Вася правильно говорит. Достала же, да, ребята? Горностаев, поди сюда! Вставай на колени, Миронова. Вставай! А ты держи ее за плечи! Держи, я сказала! Жену как держать будешь? Вот так и стой до конца урока.
Натужно красный Вася стоит позади Оли и держит руки у нее на плечах. Оля прижимает ладони к лицу.
Нина Николаевна торжествует.
Нина Николаевна возвращается к презентации. Время от времени посматривает в угол, где стоят ребята.
Класс молчит.
– Вы же сами просили с начала.
– Давайте уже о нем. Откуда вы его знаете? Как вообще познакомились?
– Из-за этого и познакомились. На собрании.
Он пожевал губами.
– Родительском, каком еще. Это же школа, – она только разводит руками.
– Да, да, родительском, простите. Не думал, что отцы туда ходят.
– А я не отец.
Она прячет усмешку. Неудивительно, ему много с кем приходится общаться, излучая мнимую доверительность, так что и не упомнить, кому что наговорил. Выходит, и ей будет куда проще.
– Он тоже не ходил. Это был особый случай, тогда даже бабушки заявились. Все из-за скандала.
