– Ну конечно…
Они сняли последние ветки и куски камуфляжного материала, и их взору открылась небольшая машина-легковушка цвета хаки, со складной, на полкабины, крышей и двумя сиденьями. Как ни странно, колёс у этой тачки не было. На их месте, горизонтально к земле, располагались выпуклые чёрные диски округлой формы.
– Ну что ж. Теперь твоё авто при тебе, так что пока, – вздохнул Зверь и, развернувшись, собирался уйти.
– Стой, подожди. А как же?.. Я думала, что ты меня спас, чтобы я помогла тебе скрыться.
– Нет, скрыться я мог бы и сам. А спасти я тебя собирался с самого начала, только вот когда ты о машине сказала, я засомневался.
– Но почему?
– Ты ведь из Правительства, а помощи от вас мне как-то не хочется.
– Но ведь твой отец…
– Что мой отец?! – он резко развернулся и оказался с ней лицом к лицу, – Мой отец впустил в наш мир этих тварей. Он наложил на меня проклятие.
– Он не хотел…
– Я знаю! – крикнул он и тут же спокойно добавил, – Но сделанного уже не вернёшь. Так что: «пока», – здесь наши пути расходятся.
Рик собрался уходить, но Эмми ухватила его за руку.
– Постой, а как же мир?
– При чём тут мир?
– А при том. То, что я говорила об отряде сопротивления, – правда. У нас есть план, как спасти планету (Зверь хмыкнул). Я видела, как ты дерёшься. Ты мог бы помочь. Тебе не обязательно соглашаться сейчас. Просто поехали со мной, а если тебе что-то не понравится, ты сможешь уйти.
Зверь, в упор смотря на неё, несколько секунд колебался, а затем вздохнул:
– Ладно, заводи свою тачку.
Она улыбнулась и запрыгнула в машину. Он сел рядом. Прозрачная панель над их головами герметично опустилась, и авто, взревев, поднялась на полметра над землёй.
– А твой отец… Он был великим человеком, – грустно сказала Эмми, надавив на газ, и они понеслись куда-то вдаль.
…Я свято верил в истину одну:
Лучше быть дважды мёртвым,
Чем истлеть в плену…
АРИЯ «Бой продолжается»
День в ПЦУ (Правительственном Центре Управления) начался совершенно обыденно. Звуковой сигнал поднял служащих в семь утра, и все они, после короткого завтрака, отправились на места своих работ. Лишь охранники, дежурившие ночью, когда к ним подоспела смена, пошли отдыхать – остальные же были поглощены трудом.
Сам Центр представлял из себя огромную хорошо укреплённую базу-бункер, оставшуюся ещё со времён Великой Войны. Здесь одновременно пытались ужиться сотни техников, людей из персонала обслуги, военных и сторожей, а так же учёных, которым постоянно что-то не нравилось, – что было довольно-таки нелегко. Конечно, перебоев в питании не было – еду сюда возили с не столь отдалённых витооранжерей, обустроенных по последнему слову техники, – но всё-таки напряжение от постоянного нахождения в тесном пространстве и вечная угроза нападения делали своё чёрное дело. Люди, хотя и не были на пределе, всё же порой сильно нервничали, вымещая всю свою злость на других, что собственно и испытал на себе этим утром Эдвард Хромов.
На самом деле, день у Хрома не задался ещё с самого начала. Сперва он проворочался полночи, думая о недавних событиях. С каждым разом всё больше людей не возвращаются с заданий, и если так пойдёт и дальше, то вскоре просто некого будет на них отправлять. И мало того, что на бойцов сопротивления (как их неофициально прозвали) нападают монстры, – чаще всего солдаты становятся жертвами местных жителей тех территорий, которые они пытаются освободить, потому что те, не понимая значения этой войны и всем сердцем ненавидя Правительство, делают всё возможное, чтобы ему помешать. Самому же Хрому лишь чудом удалось вернуться со своего последнего задания, хоть многие и говорят, что здесь дело не в удаче, а в мастерстве бойца, а Хром, как ни крути, хороший боец. Но кто знает, может тут причастно и то, и другое?
