Молчание. Сопение. И ещё пара конфет. И в чай ведь пять ложек сахара высыпал.
Ну да. Ему с его статью о фигуре переживать не след.
– Мне кажется, что твоя проблема, если она есть… – редко какой пациент готов признать, что она есть. – Скорее из поля работы психотерапевта. Подавленные воспоминания. Переживания…
– Как ты сказала? – Гремислав даже вперёд подался. – Подавленные… это…
– Это когда человек не помнит.
– Чего?
– Как когда. Случается, что некоторые моменты выпадают из жизни. Разум – сложная вещь. Он защищается порой. В том числе и скрывая воспоминания. Вот так выпадает из жизни день. Или событие какое-то. Или даже год… порой годы. Иногда бывает, что человек будто не помнит себя до какого-то возраста. Что совсем маленьким, это нормально, но вот когда не помнят лет до десяти там или одиннадцати – это уже настораживает.
– Подавленные… и ты можешь их вытащить?
– Не вытащить. Я в голову тебе не залезу, – поспешила заверить Катерина. – Я могу помочь тебе залезть в свою голову и разблокировать эти воспоминания. Только… это будет непросто.
Кивок.
И сомнения. Такие сомнительные сомнения, что в общем-то нормально.
– И что нужно делать? – поинтересовался некромант, дожёвывая очередную конфету, причём шоколад он закусывал бутербродом с колбасой и сыром.
– Для начала не считать меня врагом.
– Я не считаю, – светлые брови сдвинулись над переносицей. – Просто…
– Навалилось?
Кивок.
– Дело не в том, что ты думаешь… точнее повторюсь. Разум любого человека – вещь очень сложная. Многослойная… скажем, вот мы сидим и разговариваем. Так?
Снова кивок.
И опять в этом движении видится что-то знакомое, такое вот… как будто случалось Катерине уже встречаться с этим человеком.
– Ты знаешь, что я не представляю опасности. На уровне понимания. Но ниже, – она чуть опустила ладонь. – Твой разум не готов мне верить. Он видит во мне потенциального врага. И спешит защищаться. Смотри, ты и сидишь в пол-оборота, так, чтобы легко вскочить. И нож к себе поближе подвинул.
Некромант покраснел.
Густо-густо.
И нож отодвинул.
– Это нормально, – поспешила успокоить Катерина. – С учётом того, что с тобой произошло…
– Знаешь?
– Рассказали. Вкратце. Я надеюсь, что ты и сам расскажешь.
Поджатые губы.
– Потом. Когда будешь готов.
– И когда?
– А тут уж как получится. Завтра. Послезавтра. Через неделю или месяц. Люди разные и с каждым приходится искать свой путь.
Он отодвинул нож ещё чуть дальше, но вот взгляд Гремислава то и дело на нём задерживался, а рука тянулась к поясу.
– Я здесь точно месяца на два застрял, – со вздохом признался он. – Так что…
– Так что для начала, думаю, нам просто нужно привыкнуть друг к другу. Знаешь, в моей практике некроманты пока не встречались. Вообще с точки зрения нормального человека вас не существует.
Некромант фыркнул, показывая, что думает о точке зрения нормального человека.
А потом потёр виски.
– Извини. Кажется… будет откат. Это… неприятно. Я пойду, полежу.
Поднялся…
И рухнул на пол.
– Вот… зар-р-раза, – сказала Катерина, дожёвывая бутерброд. – Ленка… ты мне не просто должна будешь… я тебя придушу, когда дотянусь.
