причем за счет вполне естественного использования Китаем своего основного на тот период сравнительного конкурентного преимущества – многочисленной и дешевой рабочей силы. Тем самым во многом устранялось наиболее явное противоречие, характерное, как было отмечено выше, для административно-командной системы в Китае – противоречие между преимущественно трудоемким ресурсным потенциалом национальной экономики и стратегическим приоритетом развития тяжелой промышленности как капиталоемкой отрасли, ставка делалась прежде всего на развитие и последующую экспортную ориентацию трудоемких отраслей агропромышленного комплекса, легкой и обрабатывающей промышленности.
В отличие от своего предшествующего, административно-командного, аналога, пореформенная модификация ГРЭП в КНР характеризовалась, таким образом, гораздо большими прагматизмом и степенью соответствия национальной экономической политики объективным реалиям страны. Неудивительно в этой связи, что она способствовала относительно устойчивому и беспрецедентно быстрому экономическому росту, демонстрируемому Китаем практически в течение всего современного реформенного периода (подробнее см. разд. 2.4).
В то же время в связи со стратегической ориентацией на экономический рост «во что бы то ни стало», в том числе с опорой на прогрессирующую структурную неравномерность как стимул и драйвер роста, данная модель по сути явилась предпосылкой и весьма негативных последствий указанного бурного экономического роста, таких как чрезмерное углубление социальной и межрегиональной дифференциации, колоссальный перерасход и нехватка природных ресурсов, сильное загрязнение окружающей среды, глубокий разрыв между экономикой и социальной сферой, и др.
С точки зрения сказанного выше четвертый, современный, этап модернизации модели ГРЭП, как и в целом социально-экономической стратегии Китая, является вполне естественным продолжением предшествующего этапа, попыткой дальнейшего совершенствования регулирующей роли государства, диктуемой, как считают известные российские китаеведы, «повышением степени зрелости рыночной экономики в стране, и прежде всего потребностью перехода КНР от экстенсивной, ресурсозатратной, неэкологичной модели экономического роста к интенсивной, ресурсосберегающей, а также от социальной поляризации общества к развитию и преобладанию в нем устойчивого и многочисленного среднего класса (как фактора расширения емкости внутреннего рынка и гаранта социально-политической стабильности)» [103, с. 335–336].
1.3 Китайская модель ГРЭП как функция пересмотра традиционного категориально-понятийного аппарата КПК
Весьма радикальные изменения общественного механизма соединения факторов производства и отношений собственности в КНР на основных рассмотренных выше этапах эволюции ГРЭП были подготовлены и/или сопровождались весьма интенсивным теоретическим поиском китайского руководства, выразившимся в том числе, как было отмечено в разд. 1.2, в коренном переосмыслении значения таких фундаментальных для современного Китая теоретико-идеологических категорий, как «социализм», «план», «рынок» и ряд производных от них категориально-понятийных форм.
«Что такое социализм? Что такое марксизм? Насчет этого у нас раньше было не совсем ясное представление, – рассуждал по указанному поводу Дэн Сяопин в выступлении «О строительстве социализма с китайской спецификой» (1984). – Марксизм придает наибольшее значение развитию производительных сил. Что означает коммунизм, о котором мы говорим? Он означает осуществление принципа: «от каждого – по способностям, каждому – по потребностям». А для этого требуется, чтобы общественные производительные силы развивались высокими темпами, чтобы было изобилие материальных общественных благ. Поэтому самая коренная задача в период социализма – развитие производительных сил. Преимущества социалистического строя выражаются как раз в том, что производительные силы при нем развиваются более быстрыми, более высокими, чем при капитализме, темпами» [6, с. 60~61].
