– Ты один не пойдешь, – отрезала Алекс. – Сдурел, что ли?
– Она права, – Тереза вытерла губы салфеткой. – Ты сам сказал, что мы не знаем, чего ждать от этого места. Пока все подозрительно спокойно.
Томас отпил немного вина.
– Если ты боишься за убежище, – продолжила она. – Я могу остаться, а Алекс пойдет с тобой.
– Вот уж нетушки, – возмутился брюнет. – Одну я тебя не оставлю.
Тереза кивнула и отпила вино. Ребята еще какое-то время сидели молча, наслаждаясь уютной обстановкой, ярким светом, тишиной, только изредка прерываемой звоном бокалов и тихим смехом.
Свечи почти догорели. Еще немного – и Алекс их задует. Задует их последний источник света. Вдруг послышался странный звук. Он был таким тихим, что сливался с тишиной. Был ли он до этого, они не знали. Звук был похож на легкое стрекотание, которое со временем становилось громче. Ребята не придали этому особого значения, пока не уловили еще один звук. Это был не стрекот, а слабый гул, переходящий в вой. Ребята замерли и прислушались, пытаясь найти источник звука, но он исходил отовсюду, будто что-то выло не в помещении, а в голове. С каждой минутой вой становился громче, как и стрекот. Затем Томас уловил еле-еле заметные нотки далекого рева.
– Что это? – испугалась Тереза.
Томас пошарил глазами по кухне, пока это еще можно было сделать при свете, забежал в комнату, но там было пусто. Странные звуки перерывами становились то монотонными, то скачкообразными.
– Откуда этот звук? Томас! – испуганно говорила Алекс.
Томас не знал, кто или что издавало этот звук, но знал, что причина в огне. Он поглядел на обезумевшие лица девчонок, затем на свечи.
– Задувай, – строго сказал он. – Живо!
Алекс кое-как задула все свечи. Кухня тут же погрузилась в кромешную тьму. Ребята прислушались – гул ослабевал, остался только стрекот, который вскоре также исчез.
– Что это за херня, мать вашу?! – выругался он впервые за все это время.
Девчонки молчали. Они стояли как статуи и все еще прислушивались, но звуков больше не было. Повисла звенящая тишина.
– Что-то очень не любит свет, – прошептала Алекс.
– И крики, – добавила брюнетка.
Она обратилась к Томасу, который с застывшим от страха лицом глядел на нее. Тереза чувствовала исходящий от ребят страх.
– Не кричите, – прошептала брюнетка.
Томас решил проверить это. Он узнал, что что-то здесь нетерпимо к свету, но к крику? До всего этого теория, что после крика будет стрекот, была всего лишь гипотезой. Томас хотел ее проверить, чтобы точно не было сомнений.
– Почему?! – крикнул он, и девушки вздрогнули.
– Тсс… – шикнула на него Алекс. – Ты что творишь?
– Эй! Здесь есть кто-нибудь? А?! – кричал он. – Сволочи!
Томас ходил по кухне и что-то несвязное выкрикивал в пустоту. Боясь, что парень навлечет на них беду, Алекс подскочила к нему сзади и закрыла рот рукой.
– Угомонись! – шикнула она, зажимая ему рот.
Томас протестующе промычал и вырвался из хватки.
– Это ты успокойся, – тихо проговорил он, уставившись на светловолосую девчонку в темноте. – И слушай.
Томас прислушался и уловил слабый стрекот. Он не становился громче, как в прошлый раз, но явно возник тогда, когда Томас начал громко кричать. Он закрыл глаза и попытался сосредоточиться на звуке, как вдруг осознал, что он перемещается. Слабо, но перемещается. Томас еще раз сосредоточился и вновь уловил это слабое перемещение. Он еще секунду послушал, а потом звук бесследно пропал.
