– Какое коварство... В следующий раз посадим Сьята наблюдать за «капканами» беспрерывно, – пробормотал Рьен, безуспешно всматриваясь в туман. – Мьёл, чтобы завтра же сел думать, как объединить наблюдение за всеми объектами в одной склянке. Одна склянка – и все объекты в одном же ряду, понял? И минимум час беспроблемного наблюдения за всеми сразу. И над маскировкой артефактов, кстати, поработать не помешает.
Колдун почесал затылок, попереливал из ладони в ладонь чёрную воду и хмыкнул: капля за каплей даёт поток?..
– Уже придумал, – проворчал он и сжал кулаки. – А что... – и запнулся.
Матушка Шанэ вынула из кармана плаща небольшой с виду мешочек и щедро швырнула песок за борт, что-то быстро пробормотав. В тумане сверкнули колкие звёзды, в реке булькнуло, а над лодкой хлопнули незримые крылья. И матушка, резко вскинув руки и ухватившись за нечто невидимое, взлетела над лодкой и разом пропала в тумане.
Мьёл протёр глаза и мрачно посмотрел на начальника. А тот ухмыльнулся и подсказал:
– К берегу давай. Только тихо.
Колдун поспешно опустил руку за борт, и бегущая с его пальцев чёрная вода смешалась с голубыми водами Говорливой. И лодка бесшумно скользнула туда, где мелкие волны омывали каменные столбы причала.
– Не успеем, – проворчал он.
– На наш век хватит, – отмахнулся Рьен, однако в полосу тумана всмотрелся тревожно. И явно, подавшись вперёд, прислушался, но с островка не донеслось ни звука.
А мастер Тьёш по-прежнему незаметно сидел на скамье и улыбался про себя. Он, конечно, мог бы предложить семиреченским сыскникам не торопиться и с уверенностью добавить, что к тому времени, как колдун «нащупает» причал и приведёт лодку к суше, на оной уже всё закончится. Но промолчал, чтобы не беспокоить и без того нервного колдуна.
В своё время Тьёш не только на ярмарках южан видел, но и в деле – в поединках. И северянам преступник был не по зубам – просто потому что одолеть южное колдовство можно лишь тогда, когда очень хорошо его знаешь. А иначе и пытаться не стоит. Как и на остров, само собой, преждевременно лезть.
***
Матушка Шанэ приземлилась в двух шагах от дома, велела помощнику держаться рядом и достала из кармана плаща второй мешочек – самый обычный, бесцветный и потёртый. И, щедро зачерпнув песка, резко швырнула его в туман.
Порыв горячего сухого ветра смёл молочную пелену сразу со всего острова, обнажая заброшенный трёхэтажный особняк в кольце древних елей, шпили скал позади дома, жухлую траву, огрызки деревянной беседки и колдовские фонари вдоль стен. А после, срывая дверь и выбивая остатки стёкол, ветер ворвался в дом и в считанные минуты «вымел» оттуда преступника, швырнув его на землю в двух шагах от матушки. И замер подвижным песчаным вихрем, чей «хвост» исчезал в матушкином кулаке.
Она хмуро посмотрела на кряхтящего старика – невысокого, сухого, с дочерна загорелой кожей и залысинами на седой голове, в бедной старой одежде – залатанные рубаха и штаны, длинная засаленная безрукавка и поношенные сапоги. Старик, наглотавшись песка, то чихал, то хрипло кашлял, сплёвывая, а матушка брезгливо изучала его и пыталась понять: зачем? Зачем этому неслабому северному колдуну столько помощников? Разве что, коль так одет...
– Поторговать призраками решил, а? – негромко спросила она. – Или кое-кто на Юге не просто так знаниями и песком поделился, а в обмен на часть помощников? С которыми так легко обворовывать и убивать?
