Старик снова сплюнул, поднял голову и зло оскалился.
– Одно движение или неверное слово – и ветер перемелет тебя в труху, – сухо предупредила матушка. – Раз бывал на Юге, то, поди, знаком с нашими Затейниками. И добрых видел, и, конечно, злых, да?
Колдун покраснел от злости и каркнул:
– Ну убивай, чего!
– Нарэ!
Из-за спины матушки Шанэ выступил серый пёс.
– Возьми брата и обыщи дом, – велела она. Посмотрела на старика и поморщилась: – Убить? Размечтался. По законам Юга, тебя казнят, а твой дух будет вечно служить тюремным колдунам.
Старик грязно выругался.
– Но если ты отдашь песок и помощников – сам, – то тебя казнят по законам Севера, – продолжила она. – А на Юге о тебе и твоих делишках никто не узнает. Правда, тогда тебе придётся придумать и обосновать причину, по которой ты убил столько беззащитных людей. Выбирай. Быстро.
Со стороны причала донёсся шорох.
– Твоя взяла, – старик вынул из-за пазухи один крохотный мешочек, второй, третий.
А остальные уже несли в зубах верные псы.
– Имя, – матушка Шанэ требовательно посмотрела на него сверху вниз. – Кто раскрыл тебе тайну помощников? Живо!
Над головой старика угрожающе хлопнули крылья. Он опасливо глянул вверх, увидел пустынного стервятника, сплюнул зло и выдохнул:
– Колдун Ирдэ. Третий Западный оазис. Он же и рассказал, как чужой песок приручить. У южан это не получится, а у нас... Другая кровь может.
– Ирдэ? Знаю, слыхала, – кивнула матушка. – Встань.
Старик медленно встал.
– Ты!.. – взревел позади них Мьёл. – Порву, паскуда!
Преступник съёжился.
– Знакомый? – отступая, поинтересовалась матушка Шанэ и предупредила: – Близко не подходите, не то ветер нападёт.
– Мы этого «добропорядочного» горожанина уже лет десять ищем, – подошедший Рьен ответил спокойно и вежливо, но на старика посмотрел мрачно. С обещанием. – За кражи. За разбой. За изготовление запрещённых артефактов. И отдельно Мьёл за то, что при последнем задержании этот деятель едва его не утопил. И сбежал. Мы всё ломали голову, куда. По всему Северу портреты разослали. С Приграничьем связались. А про Юг-то и не подумали.
Старик снова зло сплюнул.
– Можно я его прям тут, а?.. – просительно зашептал Мьёл.
– Нельзя, – припечатал Рьен. – Скрутить и...
Матушка Шанэ пробормотала что-то на южном. Песчаный вихрь набросился на старика и через мгновение осел пылью, оставив на жухлой траве бесчувственное связанное тело.
– Забирайте, – она завернула и убрала в карман плаща мешочек с песком. И серьёзно посмотрела на Рьена: – А ты, сынок, решай. Кажется, он уже на утопление дел наделал ещё до казней бродяг, да? Подумай, стоит ли упоминать нас. И можно ли объяснить все смерти в Мелкодонье... иначе. И не касаться южного колдовства вообще.
Рьен хмуро кивнул, и матушка добавила:
– Он назвал имя южанина, который продал ему запретные знания о песках и казнях. У нас нет наблюдения за колдунами, но есть суд. И есть тот, кого мы называем Эмэ – духовный наставник, хранитель знаний, вершитель судеб. Я многое знаю поверхностно, а вот Эмэ знает всё. И я могу с ним связаться, чтобы попросить совета и рассказать о нарушениях. Я подожду до завтрашнего вечера. Решишь упоминать Юг – приходи к десяти вечера. Познакомишься с Эмэ лично. Не решишься... приходи в любое время. Как обычно. Просто на чай.
Она наклонилась и подобрала мешочки с чужим песком.
– А это, с твоего позволения, я заберу. Это помощники, и вам они ни к чему. Вам хватит и личных вещей убитых. Мои ребята сложили их в коридоре. Я не хочу никого неволить и запру всех в песке, пока к Призрачному причалу не запросятся. Забирай вещи. И решай.
