– Не шевелись!
Бездушный с безопасного расстояния изучил место происшествия. Осторожно подобрался, протянул руку. Вывел перепуганную спутницу на пологий, засыпанный снегом почти по колено берег и принялся деловито выламывать сушняк из ближайшей ели. Сложил костер и занялся лежаками.
– Не видишь дорогу – иди след в след. Разве дед тебя не учил? – произнес как всегда ровно, без тени раздражения.
Анири независимо дернула плечом. От пережитого и от холода ее колотил озноб. Гончий накинул на лежак одеяло, обернулся и буркнул:
– Что стоишь? Отходились на сегодня. Разувайся и сушись.
Отсветы озарили плотно сжатые губы и сосредоточенное лицо. Все-таки он злился. Совсем, как обычный человек. Анири послушно стащила сапог. Немного подумала, и сняла второй. Ноги за день замерзли так, что она их почти не чувствовала. Див присел на корточки и осторожно растер колючим шарфом побелевшие от холода босые ступни. От боли у девушки на глазах выступили слезы. Укутав ее вторым одеялом, бездушный полез в торбу за провизией.
– С-спасибо, – стуча зубами, выдохнула Анири.
– Не за что.
– Откуда там… полынья? Мороз же?
– Горячий ключ. Они тут повсюду.
– Ты его видел?
– Конечно. Над ключами лед тоньше, а потому темнее.
Разделив курицу на четыре части, одну Див протянул Анири, в другую впился зубами сам. Утолив первый голод, она робко поинтересовалась:
– Скажи, зачем ты согласился стать… таким?
– Я? Согласился? – в ее обществе он постоянно чему-нибудь удивлялся. Сейчас даже белесые брови поползли вверх. – Кто меня спрашивал? Храм платит за подходящих мальчишек огромные деньги. Редкий крестьянин устоит против соблазна. Сироту продать – сам Вездесущий велел, а некоторые и родными детьми торговать не брезгуют.
– А тебя кто? Родители?
– Дядя. Когда их не стало.
– Но… тебе нравится охотиться на людей?
– Я не могу не охотиться. Это моя цель, мой смысл жизни… теперь.
Анири зябко передернула плечами и придвинулась ближе к костру. Помолчала, вздохнула.
– Сколько нам идти?
Он коротко глянул:
– Ты разве не знаешь?
– Дед говорил, три дня.
– Два с половиной, если поторопимся и не будем больше тонуть. Почему он не отвел тебя пока мог?
В вопросе прозвучал некий подтекст, или Анири только показалось?..
– Он надеялся жить долго и не желал для меня подобной участи. А потом… все быстро случилось.
– Стать интуитом не так уж плохо. Знаешь, многие почитают за честь выучиться в Башне и после служить пожизненно в замке у какого-нибудь вельможи или у самого короля. Носить богатые одежды, спать на мягком, вкусно есть…
Анири порадовалась, что он не видит ее лица. Ответила, как могла равнодушно:
– Клетка, даже из золота, не для меня.
– Клетка… допустим. Тогда почему Башня, а не город?
– Как думаешь, что ждет в городе такую, как я? Неопытную, беззащитную, одинокую?
Он мазнул по Анири взглядом, отвернулся.
– Веселый квартал. А через непродолжительное время – смерть из-за неудачно подобранного клиента или от дурной болезни. Ничего хорошего. Только… тебе известно, что в Башню не берут абы кого?
– Дед говорил, у меня есть способности.
Див выразительно глянул на мокрый сапог. Анири покраснела и зачем-то принялась оправдываться:
– Я пока не умею управлять, как надо. Чую только, когда смертельная опасность. Вот одной в лес было нельзя. А с тобой – появлялся шанс.
Бездушный неопределенно хмыкнул.
– Шанс… м-да.
Поправил сучья в костре, пошуровал уголья.
