Человек без прошлого - страница 12

– Доброго здравия тебе и столице, владыка мой Летислав! Невесело начинается наш разговор, ведь ты не узнал в этом человеке одного из Сиадров!

Помолчав, правитель властно вскинул руку:

– Открой свое лицо, гость!

Ниов, по-прежнему не произнося ни звука, привычным жестом медленно опустил капюшон и уставился в глаза Летиславу. Потом подумал, что, наверное, не принято так пялиться в лицо владыке. Он отвел взгляд куда-то на крышку стола из цельного камня, которая в полуденных лучах отливала темно-зеленым бархатным блеском. Не шевелясь, он ждал, что же скажет владыка. Узнает ли его?

– Человек, твоё лицо не знакомо мне. Ничто в тебе не напоминает ни одного из доблестных героев Сиадров. Зачем ты обманул моего доброго защитника Йорега Гурда и назвался чужим именем?

– Владыка, я не обманывал ни его, ни тебя. Так случилось, что я потерял память. Встретив твоего защитника Йорега по воле судьбы, я заговорил с ним. Йорег сказал, что ему знаком мой голос. Я не знаю, кем тебе приходится Сиадр и кто это.

– Слушай же, слушай этот голос, владыка! – Йорег подскочил, – это безошибочно голос Ранаяра или Эргона, ошибки не может быть!

– Йорег, ты горяч и нетерпелив. Сядь, – помолчав, правитель продолжил, – Несомненно, голос, который я слышу, очень похож на речь одного из Сиадров. Но как узнать тебя, как проверить, когда ты потерял память и не можешь свидетельствовать о своей личности? Как мне звать тебя? Ранаяром? Эргоном? – после паузы он добавил, – Или может, самозванцем?

– Владыка, зови меня Ниовом. Так меня нарекли лекари Дубовья. Там меня нашли и лечили от ран.

– Как давно это было?

– Зима укреплялась в правах, и меня вынесло на берег из ледяных вод Истрицы и Леды четыре месяца назад. Я был почти безумен, но добрый врачеватель Аварт и его травники поставили меня на ноги. Я жил у них, а когда солнце стало подниматься выше навстречу весне, я вышел оттуда в большой мир, чтобы мир мне ответствовал, кто я есть.

– Твоя речь, твой голос, странник Ниов, знакомы мне. Твой рассказ требует уточнений. Но у меня, как и у Йорега, испарились сомнения в том, что ты кто-либо еще. Бесспорно, ты Сиадр! Ты – гордый воин Сиадр, который погиб почетно и славно. И вот ты здесь, мы снова обрели тебя, мой воин! Осталось решить лишь, кто из двух братьев перед нами.

Ниов, которого до этого момента пожирало волнение, понурил голову.

– Если я и вправду был твоим воином, владыка, эта новость для меня горестна. Сейчас я хромой и больной уродец. Однажды послужив тебе, я не смогу быть воином вновь. Я болен. Гниют мои шрамы. Беспамятство мучает мою душу, а раны – тело.

– Оба Сиадра дороги мне. Сейчас ты, друг мой, олицетворяешь собой сразу обоих, и я вдвойне рад, что ты нашелся, мой благородный воин! Я найду для тебя лучших лекарей.

– Владыка мой, позволь спросить мне! Твои солдаты Талем и Йорег немного рассказывали мне, но я толком не знаю, что приключилось с этими братьями Сиадр. Я едва познакомился с миром, в котором имею честь обитать. И я едва ли понимаю, за кого меня принимают.

– О, в это мирное время то была большая победа! – Летислав поёрзал в кресле, а затем предложил, – почему бы нам не побеседовать в более домашней обстановке?

Спустя двадцать минут они втроём уже устраивались в другом помещении среди диванных подушек, украшенных позументом и кистями. Комната была обильно увешена картинами и вышивками. Рядом был выход на открытую веранду, где было еще слишком прохладно, чтобы заседать за беседой. Расторопный слуга подавал закуски и горячий пряный чай. От ароматов у Ниова закружилась голова. Он прикрыл глаза и расслабился. Подставив под вечно ноющую ногу удобную скамеечку, Ниов приготовился слушать. Отпив пряного напитка, Летислав произнес: