Стена была самая обыкновенная. В этом месте она была обита дешевой пластиковой вагонкой цвета «Фарфор». Рядом висели постеры с «Раммштайн», Егором Летовым, «ДДТ» и парой обнаженных красавиц. Но Юрка Коромысло утверждал что на старой черно-белой фотографии, принесенной четырьмя бабками на этом месте было изображение кого-то не разборчивого. Что за вагонкой, которая осталась им в наследство от букмекерской конторы, был портрет. Перестав слушать Коромысло, Андрей медленно подошел к входной двери. Не отрывая взгляда от точки на стене, он ухватился за входную дверь и просто снял ее с петель. Дверь была тяжелая, металлическая, установленная еще во времена нахождения здесь подпольного казино. Андрей держал ее в распростертых в стороны руках один, хотя она была невероятна тяжелой.
– Андрей, перестань! – крикнул ему Коромысло и уже было хотел вырвать дверь из его рук, но Жуй, с надсадным стоном разбежался и что было силы ударил дверным углом в стену. Без труда расщепил вагонку и пробил гипсокартон, за которым была шумоизоляционный материал. Во время разбега досталось и Коромыслу, тот отлетел назад и более не решался вставать на пути у взбесившегося солиста группы. Крича и рыча Андрей Жуй принялся наносить удары металлической дверью по стене. Удар за ударом, удар за ударом. Вагонка цвета «Фарфор» в этом месте разлетелась в щепы, постеры с «ДДТ» и одной голенькой брюнеточкой в розовых сапожках разорвались и слетели на пол. Дверь пробила и сантиметровый гипсокартон, его куски с белой пылью падали вниз, за ним был слой шумоизоляционного материала. С ним Андрею пришлось повозиться, дверь утопала в толстом волокнистом наполнителе, почти не причиняя повреждений. Жуй выбивался из сил, пот пропитал футболку, а взмокшие волосы торчали как у ежа. Руки уже болели. Но он не прекращал, удар шел за ударом, это было дико. Закричав во все горло, Андрей откинул дверь и принялся руками драть шумоизоляционный материал, вцепляясь в него ногтями и выдирая из стены рваными кусками.
Обнажив кусок стены, он вновь взялся за металлическую дверь и принялся наносить удары теперь уже по штукатурке. Стена задрожала, где-то что-то посыпалось. Жуй бил и бил, истекая потом. Удары разносились по всему зданию, и кто-то наверняка сейчас прибежит выяснять в чем дело и не идет ли несогласованный снос стены. Штукатурка была качественная, отходила маленькими кусками, не поддавалась даже металлической двери. Тогда Андрей, бешено заорав, собрал в себе остатки сил и стал наносить по стене поистине титанические удары. За одним слоем штукатурки оказался второй, но более старый и как будто менее качественный. Андрей понимал, что близок к цели, но сил у него уже не было. В какой-то момент он выронил дверь и упал сам. Тут же к нему подскочил Коромысло и помог встать на ноги.
Отдышавшись совсем чуть-чуть, Андрей Жуй, вновь оттолкнул долговязого гитариста. Ясно, что колотить тяжелой дверью он больше не может, сил нет. Тогда, дико рыча, он принялся прямо пальцами расковыривать старую штукатурку. Он ломал ногти, сдирал кожу на ладонях, портил пальцы, но ковырял штукатурку. Руки горели, Андрея трясло, он больше не мог, но продолжал. Кровь капала на пол, штукатурная крошка падала уже не серая, а алая. По настоящему бешеный Андрей цеплял штукатурку обломками ногтей, у него не получалось, но он не унимался. Как бы то ни было ему удавалось отковыривать куски разной величины, на обнажающей стене начинало что-то выступать.
