Человек из малометражки - страница 38

– А че, сиськи зачётные, и готовит вкусно.

– А ты у нас, я смотрю, не притязательный, – смеясь, заметил Лёха.

– Да, а что ещё надо?

– Завалите, вы оба! – раздражённо сказал Макс, наконец отмывший руки.

Садясь за стол, он подвинул к себе банку с остатками супа и злобно посмотрел на Никиту.

– Ещё раз что-то такое про неё скажешь, ебало тебе разобью.

Глава 20

Они сидели на траве на склоне холма. День клонился к закату, вид внизу открывался потрясающий. Начинающие розоветь облака отражались в реке, деревья отбрасывали причудливые тени.

Макс очень устал за эти дни. Тяжёлая работа, слежка за внезапно вылезшим конкурентом и моральная борьба с собой вымотали его. Он лёг на траву, подложив руку под голову. Сейчас ему было хорошо.

– Ты любил когда-нибудь? – неожиданно спросила Лера, не отрываясь от пейзажа.

Макс брезгливо поморщился.

– К сожалению, было дело.

Лера заинтересованно повернулась к нему.

– Это совсем не романтичная история.

– Расскажешь? – попросила Лера. – Если можно, конечно.

Она стыдливо опустила глаза, понимая, что просит слишком многого, но ей действительно было интересно узнать его получше. Макс непонимающе посмотрел на неё снизу вверх. Сейчас ему хотелось говорить совсем на другие темы, а уж если быть до конца честным, ему вообще не хотелось ничего говорить. Ему хотелось, чтобы она положила голову ему на грудь, а он теребил бы её пушистые мягкие волосы. Вместо этого предстояло делиться дерьмовыми откровениями.

– Да рассказывать-то особо нечего, – ответил он. – Я тогда только с лечебки вышел. Казалось, жизнь наладилась. Матушка помогала, на работу пристроила, учиться пошёл, всё как у всех – типа, хорошо. На фестивале одном девушку встретил, влюбился сразу, как в книжках пишут, с первого взгляда.

Лера, скрестив ноги по-турецки, положив подбородок на кулаки, внимательно слушала.

– Это не взаимно было, она такая неприступная вся была, носом вертела. А я натурально с катушек съехал, добивался как мог, ни о чём не мог больше думать, помешался на ней. А когда добился, думал, с ума сойду от счастья, идиота кусок. Это я потом уже понял, что она ко мне никогда особо ничего не испытывала. Так, согласилась из жалости или от безысходности. Нам по девятнадцать было, гормоны хреначили, какое там осознание…

Макс помолчал. На небе начинали проклёвываться первые звёзды.

– Она ушла от тебя? – тихо спросила Лера.

– Да. В один день, резко. Сказала, что мы слишком разные. Не дала никакого шанса что-то исправить. Наигралась. Самое обидное, что в моём мире всё хорошо было. Я думал, это судьба моя, одна на всю жизнь, и всё такое.

– Прости, что спросила…

– Забей, сейчас это уже ничего не значит. Тогда невыносимо было. Я думал всё, жизнь кончена, ни смысла, ни радости, одна сплошная дыра. Думал, хуже быть не может. А потом на старых друзей вышел, опять на мет40 подсел, и оказалось, что очень даже может.

– Какой ужас… – с сочувствующим лицом прошептала Лера.

– Да что уж там, – печально улыбнулся Макс. – Матушке спасибо, быстро пропалила меня тогда, вытащила.

– Так что, с тех пор никакой любви, Гайка! – бодро закончил он, помолчав.

Лера, сложившаяся пополам, молчала. Лицо у неё было задумчивое. Макс внимательно разглядывал её, пытаясь найти хоть какой-то изъян. Лера была полной противоположностью вспомнившейся Марине, как внешне, так и по характеру. Марина – худая блондинка, холодная, жеманная, стервозная, знала себе цену, позволяла себя любить. С ней постоянно надо было что-то доказывать, куда-то стремиться, что-то из себя представлять. Лера, бесхитростная, честная, наивная, лежала перед ним на блюде – протяни руку и бери. Никакой сложности, никаких усилий, никакого интереса, казалось бы. Но, вопреки логике, интерес был. И рос он с каждым днём. То ли от того, что Лера не была похожа ни на кого из его окружения, то ли потому, что между ними получались вот такие вот откровенные разговоры. То ли от того, что в его жизни и без того было слишком много сложности, борьбы и противостояния. С ней же, наоборот, было легко.