– Обитаемая? – Штурман возился над картой ближнего космоса, прокладывая маршрут. – Вполне возможно. Нужно доложить в ЦУП.
– Нет. Сначала выполним задачу. Сколько до контакта? Часа три?
Штурман посмотрел на наручные часы, потом на настенные – «Три часа 15 минут. Команда готова».
Капитан смотрел в бинокль дальней космической разведки, разглядывая черепаху. Повернулся к штурману:
– Когда ты её увидел, говоришь?
– Вчера утром ещё. Думал, что сбрендил. И в бинокль смотрел, и радиоволнами щупал, и фотографировал. Вот, такие вот дела. Три-четыре, закончили, – Штурман выпрямился от карты, – идём нормально. Стыковка будет по плану.
– Хорошо, – капитан глянул на часы, – включай песню «про корабль».
Щёлкнули тумблеры. Динамики загудели, прокашлялись – «Союз нерушимый, республик свободных…». Капитан улыбнулся, нерушимый «Союз» это хорошо. «Московское время 6 часов утра. Погода в Москве…»
К Вояджеру 1 подошли хорошо. Все параметры зонда были известны давно. Старший научный сотрудник Иванов вышел в открытый космос. Через плечо у него висела сумка с инструментами. Оттолкнулся ногами от корабля и поплыл к зонду.
– Американцы почувствуют наше присутствие?
– Немного. Они сочтут это за влияние космического ветра или попадание микрометеорита.
Тем временем, Иванов достал специальный молоток и зубило и принялся сбивать заклёпки с золотой пластины.
– Капитан, что делать с американской пластиной? Выкинуть?
– Нет. Пойдёт для отчёта.
СНС Иванов сложил пластину в заплечную сумку и достал точно такую же. Только она была на русском языке и с приветствием от коммунистов всего мира. Приладил пластину к зонду, вынул заклёпку, вставил. Достал ручной заклёпочник, покачал ручки. Бесшумно щёлкнуло, готово. Достал вторую, третью. Четвёртой заклёпки не было. Посветил в сумку фонарём. Нет заклёпки. Оглянулся на корабль. Из всех иллюминаторов на него смотрели товарищи.
– Капитан. Нет четвёртой заклёпки. Но и трёх будет достаточно.
– Ладно. Крепи камеру и датчики. Смотри, чтобы не сбилась балансировка.
Иванов выучил инструкцию по установке наизусть. Он тренировался на макете зонда и отработал весь монтаж до автоматизма. Камера встала чётко. Блок питания сел на выбранное место. А вот с блоком датчиков пришлось повозиться. Слава богу, что в сумке был напильник и изолента.
– Я его ставлю, а он ни в какую. Я его ставлю, а он… – Иванов стоял в раздевалке. И, пока его раздевали и освобождали от скафандра, рассказывал, как героически он справился с блоком датчиков.
В раздевалку вошёл капитан.
– Товарищ капитан! Старший научный сотрудник Иванов поставленную задачу выполнил!
– Благодарю за службу! Где пластина? Не потерял?
– Обижаете, – Иванов достал из сумки пластину, протянул капитану, – в целости и сохранности, ни одной царапины.
– Хорошо. Готовьте отчёт. Вояджер как?
– Работает. Я посмотрел. Всё нормально. С их камеры пыль убрал.
Капитан вернулся на командный пункт. Открыл сейф и убрал туда пластину. В Москве сейчас обед.
– Радист, ко мне, – кивнул вошедшему, – передавайте. Бабушка приехала. Посылку привезла. Созвонимся ночью.
Радист поднял голову. Капитан передал запрос о спецсвязи.
– Созвонимся ночью. Готово, товарищ капитан. Есть подтверждение!
– Всё отдыхайте.
На корабле в эти два дня стало заметно тише. Все представления о мире переворачивались. Каждый член экипажа в свободное время смотрел в иллюминатор. Хотя ничего особенного там видно не было. Но все знали, что за многими космическими километрами перед ними плыла огромная черепаха. Каждый думал об этой черепахе, о слонах, о плоской земле. И плоскоземельцах. Кто они? Есть ли у них наука? А есть над ними купол? Небесная сфера? А какое у них солнце?
