Только повар ходил весёлый. Для него ничего особенного в плоской земле не было.
– А я говорю вам. Наша Земля тоже плоская. Вот увидите, когда возвращаться будем.
Капитан заперся в своём кабинете. Открыл стол, достал красный телефон без кнопок. Посмотрел на часы. Полночь. Должен позвонить Главный Конструктор. Пора бы. Зазвенел телефон. Капитан дождался три гудка, ответил:
– Серёжа?
– Да, что случилось? Вы повредили американский зонд?
– Нет. С зондом всё в порядке. Послушай, – капитан замолк, подбирая слова, – завтра утром ты получишь телефакс. Его никто не должен видеть. Только ты и … В общем, сначала посмотри сам. Потом решишь, что делать.
– Что-то с зондом, с кораблём? Что за секретность? Андрей, в чём дело?
– На снимках, которые ты получишь утром, плоская земля.
Молчание. В трубке шумели космические волны.
– Я знал. Я знал. Андрей, это же не шутка?
– Не шутка. Ты знал? Что значит, ты знал?
– Космос многообразен, Андрюша. Я верил в плоскую землю. На чём она? На китах? Вода с диска льётся? – Сергей Павлович замер, – Там есть люди?
– Не знаю. Мы далеко. Земля обнаружена штурманом в бинокль дальней разведки.
– Хорошо. Связь завтра после получения снимков. А сейчас спи. Хотя постой. Как ты думаешь, она обитаема?
Радист Петров сидел в своей каюте – «И снится нам не рокот космодрома…» – и копался в очередной аппаратуре. Вся его каюта была завешана какими-то кабелями, шестерёнками и платами. На столе стояла радиола и крутила большую пластинку. Рядом гудел приёмник, во внутренностях которого и сидел сейчас радист.
Приёмник погудел-погудел и вдруг зашипел на иностранном языке. Радист послушал, покрутил ручку вправо-влево. Посмотрел в иллюминатор, за стеклом летел Вояджер. Интересно. Слез со стула, подтянул на коленях брюки и заглянул под кровать.
– Не спится нам под грохот из дурдома.., – пропел он свою любимую песню, переделанную на много раз, – ага! Вот оно!
Радист Иванов встал посреди каюты с вытянутой вверх рукой. В руке у него был небольшой транзистор с затёртыми японскими иероглифами. Подошёл к столу, включил паяльник.
– Что вы там говорили? Ай хэв рашен переговоры? Будет вам полный айхэв. Слава советской микроэлектронике и радисту Петрову!
Достал два провода и припаял к микрофону громкой связи. Нажал кнопку. По кораблю понеслась английская речь. В стенку постучал капитан:
– Это у тебя? Пластинку включил что ли? Спать не мешай!
Но услышав ответ, подскочил. Через минуту вся команда стояла у каюты радиста. Петров выключил микрофон. И все стали слушать иностранные переговоры из приёмника.
– Объясни.
– Похоже, американцы прослушивают наши разговоры с Центром. Их аппаратура на Земле или орбите около неё. И каким-то образом, мы стали слышать переговоры в их Центре. Может, это из-за Вояджера. Точно не могу сказать.
– Как давно они нас слышат? – Капитан матюгнулся и сам ответил, – С самого начала. Можешь это исправить?
– Надо советоваться с Землёй. У них мощностей побольше. Аппаратура, люди, – осмотрел каюту, – паяльники.
В каюту вошёл штурман, который обычно дневал и ночевал у штурвала корабля. Он держал во рту трубку, а в руках лист с расчётами:
– Вояджер 1 меняет курс. Похоже, что к черепахе. По нам ориентируются?
– По нам. Где второй аппарат?
– Бороздит просторы Большого театра, – улыбнулся, – на прежнем курсе. Летит в дальний космос.
– Так, – капитан поправил фуражку, все по местам, – штурман, курс на черепаху. Обгоним Вояджер. Радист, связь с Землёй. Повар, ужин. Доктор и Старший сотрудник отдыхать. Ночью смените штурмана. Сторож где?
