Человек. Образ и сущность 2015. Гуманитарные аспекты. Человек ощущающий: Перцепция в современном гуманитарном знании - страница 29

, согласовывая форму своего движения (своего действия) с формой этого другого тела, причем любого» [Ильенков, 1974, с. 32]. Во-вторых, это идея М.К. Мамардашвили о различии между феноменом и явлением. «Условия, на которых мыслится, видится определенное содержание, не совпадают с экспликацией самого этого содержания. Есть еще неуловимый феномен существования содержания, который мы не замечаем, потому что мы через содержание видим мир» [Мамардашвили, 2008, с. 36]. Иначе говоря, следует различать представленное в сознании содержание (то, что явлено) и феноменальную ткань этого содержания (то, что «в действительности произошло»): чтобы существовал сознательный образ, субъектом должна производиться определенная «работа» (например, микродвижения глаз в ходе визуального восприятия предмета), которая, однако, заслоняется от сознания объективируемым в процессе этой «работы» предметным содержанием.

В теории перцептивной деятельности, разработанной А.Н. Леонтьевым и представителями его школы, ключевой категорией является категория образа мира. Образ мира понимается как отображение в психике человека предметного мира, опосредованное предметными значениями и поддающееся сознательной рефлексии. «Мир презентирован отдельному человеку через систему предметных значений… Человек не “номинирует” чувственные образы предметов – предметные значения суть компонент этих образов, то, что их цементирует для человека…» [Леонтьев, 1997, с. 268–269]. Образ мира первичен по отношению к отдельным чувственным восприятиям: «…условием адекватности восприятия отдельного предмета является адекватное восприятие предметного мира в целом и отнесенности предмета к этому миру» [Зинченко, 1983, с. 149].

Образ мира амодален, так как по способу происхождения он соотносится не со стимулом, а с действиями субъекта в предметном мире [Зинченко, 1983, с. 147]. Но если образ формируется в ходе деятельности (а на втором шаге и руководит ею), то и восприятие предстает как активный процесс, в ходе которого реципирующая система уподобляется свойствам воздействующих на субъекта предметов (здесь можно вспомнить приведенные выше слова Э.В. Ильенкова о движении тела по форме другого тела). А.Н. Леонтьеву удалось экспериментально продемонстрировать, что уподобление процессов в реципирующей системе свойствам предмета (в ходе его «опробования», «прощупывания») является общим механизмом восприятия: моторные звенья реципирующей системы «не просто дополняют или усложняют конечный сенсорный эффект, но входят в число основных компонентов данной системы» [Леонтьев, 1959, с. 179]. Это положение, сформулированное полвека назад, подтверждается и современными когнитивными исследованиями, демонстрирующими активацию моторных систем мозга в ходе восприятия предмета: «…зрительно-моторные нейроны зон F5 и AIP активируются и при выполнении моторной задачи (хватание объекта), и при задаче пассивного наблюдения (без моторного компонента)… Другими словами, зрительный образ чашки есть только лишь предварительная форма действия, некий призыв к движениям руки, который… определяет ее функции и возможности для действия, которые она в себе заключает» [Риццолатти, Синигалья, 2012, с. 56].

В связи с этим становится понятной наиболее глубокая характеристика образа мира – его прогностическая направленность. Образ мира представляет собой не столько отображение прошлого и настоящего, сколько отражение будущего, т.е.