Глаза у нее влажно блестели, а рука, касавшаяся его плеча, дрожала. Что может быть лучше, чем тащить по жизни сентиментальную пьянчужку.
– Давай просто поужинаем, – предложил он, – пожалуйста.
Когда они поели и убрали со стола, она спросила, может ли она извиниться и уйти к себе, как только придут Уилби. Она хотела лечь и почитать или посмотреть телевизор. Все было готово: она поставила воду для кофе, надела шерстяной халат, нашла очки, сигареты, зажигалку и пепельницу, включила отопление в спальне, запаслась коробкой салфеток «Клинекс» и, конечно, книгой. Ее вчера привезли из книжного клуба.
– Они едут из Тиберона, а ты ложишься спать. Ты вообще понимаешь, насколько мне нужна поддержка? А ты не справилась. Как мне работать?
Она побледнела. Когда-то она полгода проработала в его конторе, печатала, отвечала на телефонные звонки и выдавала ключи клиентам. Это позволило ему сэкономить на секретарше. Но ей приходилось очень тяжело, по ночам она не спала, и именно тогда ее пьянство вышло из-под контроля. До этого она пила так же, как и он: только в компании, мартини или два перед ужином, «олд-фешнд» после, ну, а на вечеринках чуть побольше. Но в последний год или около того она начала пить одна, пока он был на работе. Когда он приходил домой в шесть, она обычно уже начинала пить. Ей было слишком тяжело помогать ему на работе, и он не мог понять почему. Он никогда не просил ее ни о чем, кроме самой малости. Бумажная работа. Телефонные звонки. Никакой ответственности. Но даже выдача ключей ее пугала. Как будто она была уверена, что все испортит.
Возможно, она просто не хотела помогать ему; он постоянно это чувствовал. Она возмущалась, когда ее просили потратить время и приложить усилия, но не понимала этого сама. Она явно думала, что хочет помогать ему. Но не помогала.
Он не понимал, почему она не могла что-то сделать, если хотела.
Должна быть причина, по которой она все испортила. Умный человек не может настолько не справляться с работой, если у него нет мотива. Он видел мотив. Желание помешать ему, возможно, из ревности. Она возмущалась его мотивацией и способностями. Или, как большинство женщин, она возмущалась мужчинами вообще. Всем этим мужским миром, в котором ей не было места.
Но если и не было, чья это была вина? Кто помешал ей чего-то добиться? Предположим, она была всего лишь домохозяйкой и матерью. Но когда ей дали шанс выйти в большой мир, она испугалась. Она не справилась. Она даже не могла вести себя вежливо и не ложиться, пока не поздоровается с Полом и Филлис. Со старыми друзьями и потенциальными клиентами.
– Ты же знаешь, как для меня важно, чтобы они переехали. Черт.
– Да, – с готовностью согласилась она, – наконец-то у тебя будет кто-то, с кем ты сможешь поговорить. Тебе не будет так одиноко.
– Мне не одиноко.
– Вы с Полом могли бы поговорить о лодках.
Пол Уилби много лет ходил под парусом. У него была яхта класса «Стар», и он участвовал в гонках. Рансибл даже познакомился с ним в яхт-клубе Каркинеза. Но дело было не в этом. Ему не нужны были новые люди, чтобы болтать о яхтах, здесь у каждого второго были яхты, ялики и лодки. На берегу стояли пляжные домики и летние домики. В магазине продавались лицензии на рыбалку, наживка и снасти. На почте вывешивали объявления об ограничениях на вылов мидий. На машинах имелись крюки для буксировки лодочных прицепов.
