Издали донесся долгий гудок. Машины поднялись на плато, двигаются к решетчатым воротам. Гудела передняя машина, остальные двигались в молчании. Это были черного цвета «Мерседесы» с затемненными стеклами.
Мрак вышел на веранду, всмотрелся удивленно. Дурака строит, что ли, подумал Олег раздраженно. Должен бы знать, кто это. Ну не может, волчара, с кем-то местным не поцапаться.
Рука Мрака сделала короткое движение, створки ворот пошли в стороны. Без пульта открыл, понял Олег с хмурым удовлетворением. Все-таки что-то уже умеет, до ворот не меньше двух десятков шагов…
Машины въехали во двор все три. Потом, словно по сигналу, распахнули все дверцы. И разом по обе стороны выросли крепкие парни в приличных костюмах. Толстые, накачанные, с бычьими шеями, уверенные. Из передней машины неспешно вылез еще один – толстяк, постарше, одет тщательно, галстук подобран под цвет носков и платка в нагрудном кармане.
Он постоял мгновение неподвижно. Не двигались и мужчины, все давали возможность оценить их мощь и прийти к выводу, что с ними спорить опасно. Можно только соглашаться. Сразу. Во всем.
Наконец мужчина шевельнулся, больше никто не двигался. Это было красиво и многозначительно, каждое движение словно отшлифовано долгими тренировками.
Мрак хмуро наблюдал, как мужчина неторопливыми шагами пересек двор и остановился. Смотреть гостю приходилось снизу вверх, по лицу промелькнула легкая гримаска раздражения.
– Меня зовут Мартин Скорцези, – сказал он. – Я представляю сеньора Веласкузи…
– Дона Веласкузи, – буркнул Мрак.
– Как хотите, – легко согласился Скорцези. – Это вы его так назвали, не я. У меня к вам, сеньор Темный, серьезное предложение…
– От дона Веласкузи, – сказал Мрак так же сумрачно.
Скорцези поморщился.
– Зачем так часто упоминать уважаемых людей? – сказал он уклончиво. – Проще будет, если мы решим все здесь. Вы и я.
Мрак кивнул на молчаливых наблюдателей:
– А они?
Толстяк оглянулся с таким удивлением, словно только сейчас обнаружил, что прибыл не пешком. Молодцы в костюмах стояли неподвижно, но время от времени напрягали мышцы, чтобы под эластичной тканью перекатывались шары мускулов.
– Они ничего не видят, – заверил Скорцези жизнерадостно, – и не слышат. Не обращайте внимания…
– Ладно, – прорычал Мрак, – что у вас? Выкладывайте быстрее да выкатывайтесь.
Он украдкой посматривал по сторонам. Можно было подумать, что он тревожится за подкрадывающихся сзади, но Олег с некоторым злорадством понимал, что именно тревожит оборотня. Он поставил легкий экран, чтобы Мрак видел даже в тех диапазонах, которые ему доступны, лишь пустой столик и пустое кресло. А то, что виноградин становится все меньше, может и не заметить.
Скорцези спросил вопросительно:
– Может быть, пройдем в дом? Посидим за хорошим вином, все обсудим…
Мрак покачал головой:
– Нет.
– Вы напрасно так упорствуете, – сказал Скорцези.
– Не думаю, – ответил Мрак.
– Уверены?
– Уверен, – рыкнул Мрак. – Не хотите выкладывать сейчас, выкатывайтесь!
Толстяк смолчал, покосился на своих молодцов. Те застыли в неподвижности, но было видно, что готовы взорваться, как гранаты с выдернутой чекой. Молчание затянулось, становилось все напряженнее и напряженнее, Олег слышал над головой частое дыхание Ирмы. Она оперлась на перила обеими руками, в ее расширенных глазах был откровенный ужас.
Мрак шелохнулся и начал спускаться по ступенькам. Он держался спокойно, двигался замедленно, однако, похоже, все ощутили угрозу в его неторопливых движениях.
