Но периоды осознанности, хотя бы и относительной, становились все длиннее. И каждый раз он испытывал все усиливающуюся жажду.
Альма была слаба, боялась лишний раз пошевелиться – болели сломанные ребра, ныли отбитые внутренности. Она тоже много спала, но, в отличие от человека, не выпадала из реальности.
И вот однажды чуткие уши уловили постороннее движение, а чуткий нос – посторонние запахи. Наученная горьким опытом, Альма затихла совсем. Она благополучно пересидела Костины похороны. Дождалась темноты и тишины, и решила – пора. Очень хочется пить. Надо выбираться на поверхность.
Выбралась. Замерла. Убедилась, что в радиусе метров пятиста нет никакой угрозы. Вдоволь напилась из своего корытца. И в неверном свете луны начала осторожно красться по тропинке – в сторону запахов свежей земли и недавно побывавших людей.
Обнюхала свежий холмик, и крест, и конфеты, и бутылку с квасом. Даже уронила ее, толкнув носом. Услышала плеск – и сообразила: аккуратно взяла бутылку в пасть и отправилась обратно – это нужно человеку! Сделала еще один "рейс" – и принесла конфеты.
Сложила свои трофеи около спящего человека. Теперь ей оставалось только ждать …
Окончательно Костя пришел в себя перед рассветом. Осознал, наконец, что находится в совершенно непонятном месте. Пить хотелось нестерпимо!
Слабый свет проникал через лаз в вышине. Мужчина увидел и бутылку, и конфеты, и свою неразлучную спутницу – огромную собаку, которая лежала поодаль и не сводила с него преданных глаз. И еще одна мысль, как заноза, свербила в мозгу: "Позвони Инге … позвони Инге … пусть не едет … не едет …"
Костя напился, пожевал конфету – в голове немного прояснилось. Он принялся рассуждать сам с собою:
– Кругом темно и ничего не понятно. Значит, я все – таки умер. Но тогда почему я пью и ем? Откуда здесь взялись питье и еда? И эта собака – Альма, я все про нее знаю. Она, выходит, тоже реальна? И почему я должен звонить Инге? Причем срочно, предупредить …
В голове снова запищало: "Позвони Инге… позвони … ей нельзя ехать в командировку … нельзя, нельзя… ".
Он с трудом поднялся на ноги – выпрямиться во весь рост не удалось. Немного размялся и присел снова – ноги не держали. Прикрыл глаза:
– Сейчас … чуть – чуть отдохну, и надо выбираться отсюда. И позвонить Инге … если сумею. Нетвердой рукою он нащупал мобильный телефон в кармане спортивных брюк, под молнией. Телефон был на месте, и, вроде бы, целый и невредимый.
В бытность молодым и здоровым подъем не составил бы для Кости труда. Но не сейчас! А всего – то и надо – немного подтянуться, держась за края. Альма ведь тоже была "не в форме", но достаточно легко выбиралась наверх, и спрыгивала обратно в подвал. Костя дал себе еще немного времени – собраться с силами.
А пока решил осмотреть свое невольное убежище. Кто и зачем его соорудил? Под такими небольшими церковными строениями обычно не бывает подземных апартаментов. Видимо, очень давно кто – то здесь скрывался – у противоположной стены имелось подобие грубо сколоченного топчана. На нем лежали полуистлевшие тряпки, а на них привычно забралась Альма и внимательно наблюдала за человеком.
Он посмотрел вверх, в сторону лаза, увидел нишу от выпавшего кирпича – того самого, что усугубил его состояние при перемещении в это скромное обиталище. Правда, сам Костя этого не помнил. Машинально он сунул руку в эту нишу. И вдруг его рука зависла в какой-то пустоте, не нащупав препятствия.
