– Переодет?
– Рыжие волосы оказались париком, а борода – фальшивая. Это пожилой человек шестидесяти пяти лет. Круглое лицо, лысый череп, окаймленный седыми волосами… вроде моего, – прибавил Торри, погладив себя по голове, – только я еще не совсем поседел. Чтобы закончить с приметами, могу сообщить, что он гладко выбрит, а во рту несколько золотых коронок.
– Вы думаете, что это… как бы выразиться… джентльмен?
– Уверен. За руками и ногами он тщательно ухаживал, белье безукоризненной чистоты.
– И никаких меток на белье?
– Есть метка. Он сменил только верхнюю одежду, но оставил белье и башмаки… что доказывает, что у него не было опыта маскировки. Опытный человек, привыкший маскироваться для темных делишек, переодевается с ног до головы. А этот бедняга не ожидал, что его убьют, посчитал, что достаточно сменить верхнюю одежду.
– На рубашке вышита фамилия?
– Нет, только инициалы. Рубашка, белье, кальсоны и носки имеют метку «Дж. Г.» Белье очень хорошего качества. Это, по-видимому, очень богатый человек.
– Почему вы о нем говорите в настоящем времени? – с мрачным видом спросил Даррел.
– Он не просто человек, а наша зацепка.
– И вы надеетесь при помощи инициалов установить его личность?
– Думаю, это будет нетрудно. На рубашке есть клеймо фабриканта: «Харкот и Харкот», на Бонд-стрит. Кто он, это мы быстро выясним, вопрос в том, кто эта женщина.
– Думаю, это будет просто, – возразил Даррел. – Вы говорите, что второе преступление связано с первым. Если так, установите причину первого убийства, и это поможет нам установить причину гибели женщины-убийцы. Что касается меня, то я начал бы с инициалов.
– Пожалуй, – задумчиво согласился Торри. – Если же это ничего не даст, то у меня есть, на всякий случай, еще один след.
– Еще один след? Какой?
– Какой? – переспросил сыщик, пристально глядя на Даррела, – а вот этот! Синяя мумия.
– Синяя мумия? – изумленно повторил Даррел. – Что вы хотите сказать?
– Даже не мумия, а мумии, потому что их две. Видите?..
Торри вынул из кармана две глиняные статуэтки, размером пятнадцать сантиметров, выкрашенных в темно-синий цвет. Вылеплены они были с поразительным искусством, точно воспроизводили обмотку настоящих мумий и безжизненные черты лица. На груди у каждой из мумий было изображено золотое солнце с ореолом расходящихся лучей. Они, очевидно, представляли собой прекрасный образец керамического искусства. Каким образом эти элементы древней цивилизации оказались причастными к преступлению, удивился Фрэнк.
– Сделаны они, по-видимому, в древнем Египте, – решил Даррел, тщательно осмотрев одну из статуэток. – Утверждать, впрочем, не берусь, так как я не специалист. Где вы их нашли?
– Одну в кармане убитой женщины, другую – рядом с телом убитого мужчины. Я вам говорил, что оба преступления тесно связаны! Это лишнее доказательство вам, что я прав.
– Любопытно, – пробормотал Даррел, не отрывая глаз от статуэток. – Что они могут значить? Может быть, это ключ к разгадке таинственных убийств…
– Полагаю, вам неизвестно, что могут обозначать эти штучки? – спросил Торри.
Писатель покачал головой.
– Нет… Но у меня есть приятель, египтолог, он, вероятно, сможет предоставить нам нужную информацию. Если хотите, я покажу их ему.
– Возьмите одну, они совершенно одинаковые, – осторожно ответил сыщик, – и спросите вашего приятеля, что это такое. А теперь, господин Даррел, – продолжал он, оживляясь, – я, кажется, ответил на все ваши вопросы. Может быть, вы ответите на мои?
