Двое нагих любовников после того, как отошли от страсти сидели за столом, укутавшись в пледы и пили чай. Я очень много рассказывал Маше забавных историй, та в свою очередь смеялась. Порой мы целовались с ней и шутили вместе. Помнится, мы даже пели с ней «Ласковый май» и «Белая ночь». Потом я включил на отцовском магнитофоне вальс, и мы с ней танцевали. Я двигался очень нелепо, отчего та смеялась и показывала мне как правильно двигаться в такт музыки.
Маша хотела спать, но я ей не давал, ибо в шесть часов утра вернётся отец. Конечно, тот задержится и скорее всего надолго. Он сказал, что заедет по каким-то делам. Под словом «дела», он подразумевал собой напиться, чтобы забыться. Мой брат остался ночевать у своего друга. Долго он упрашивал отца отпустить его. Я помог ему убедить папу, чтобы остаться с Машей вдвоём.
– Маша, а как ты думаешь, чем наши родители занимаются? – Из любопытства спросил у неё я.
– Дим, – внезапно стала серьёзной она. – У них серьёзных разговор.
– Что? У наших родителей?
– А ты не знаешь разве? – Удивилась она. – Ой.
– Мой отец с твоим?
– Ну… Я знаю, что у них сегодня в семь важная встреча…
Глава 4. «Важная встреча»
– Семилетней выдержки, Владимир Альбертови
ч! – Сказал Геннадий Васильевич, разворачивая коньяк этикеткой к гостю. – Армянский! Специально для вас его готовил.
– Не слишком ли велика честь, Геннадий… – Вот чёрт! Опять Владимир Альбертович позабыл имя будущей жены своего сына. Что за напасть-то такая?! – Извините…
– Васильевич.
– Да, точно. Прошу прощения. На старости лет возникают проблемы с памятью. Спасибо за предложение, но я уже давно не пью. У меня большая проблема с поджелудочной железой.
– Обижаете, Владимир Альбертович! Вы это говорите без пяти минут главному врачу Краснодарского диагностического центра. Токаревы – династия врачей. Это нужно знать. Можно вас величать по имени и на «ты»? Мне гораздо будет приятнее, если отец моего сына станет звать меня просто Геной. Как вы на это смотрите?
«Знаем мы, что вы голубых кровей, – подумал Владимир Альбертович, что позже станет просто Володей. – Мы и сами с усами, но историю фамилии я, пожалуй, ведать не буду. Ни одной иконы в доме. Неужто сын атеистов полюбил. Вот балбес!».
Вот только хрен этому врачу споить меня удастся. Блаженные просто так не сдаются! Как бы ужасно это не звучало. Даровал же Господь фамилию! Прям в церковь с такой подавай, блин!
– Тогда Гена, зови меня просто Володей.
– Отлично Володя, – он стал разливать коньяк в рюмки из дорогого сервиса. – Так вот… О чём это я? А, вы должно быть не знаете, что хороший коньяк просто восхитительно влияет на работу лимфатической системы? Ещё он, как и красное вино расширяет сосуды, что сказывается на чистоте вашей крови. Ну, и, если надо снять стресс или быстро уснуть – вот вас отличное средство, Володя.
Он прочистил горло, глядя на рюмку, но всё-таки вопреки собственным взялся за неё и заставил себя улыбнуться.
– За детей, Володя?
– За детей, – согласился тот.
Они ударились рюмками и опустошили их. В качестве закуски Гена предложил Володе кусочек лимона, но тот вежливо отказался жестом руки. Гена же всё-таки укусил краешек. Сервис, как и сам стол был явно дорогой. Бедностью явно эта семья не страдала. Взгляд Володи прилип к гобеленам на стенах. Гена – из проницательных мужиков, тот сразу заметил его внимание.
– Нравится обстановка? Этот дом построил мой дед, погибший в блокаде Ленинграда. Может за тех, кого с нами нет повторим?
