– Где?! Где хряк?! – воскликнул Ильич, лихорадочно перезаряжая ружьё и быстро вращая головой.
– Да ты же хряк и есть! Чтоб глаза твои бесстыжие повылазили! Куды ты, боров, прёшь?! Всю траву у меня вытоптал окаянный!! Мало того, что большевики – зараза этакая, весь хлебушек отобрали, так теперь и травы нема!!
Ильич побледнел, снял с головы кепку и рукавом куртки стёр с лысины капли пота.
– На башке у тебя пустырь, знать и в башке пусто, вот потому-то ты здесь пустырь и вытоптал! – продолжала браниться старуха.
– Сволочь мелкобуржуазная!! – хрипло прокричал, словно вороном прокаркал, Ильич. – Стрелять и перестрелять всех вас надо!!
Он хотел ещё крепче обосновать свою мысль, но старуха, не слушая его и потрясая граблями, прокричала: – Погоди, гад, вот позову мужиков, они тебя навеки утихомирят!!
Ильич похолодел от ужаса, оглянулся по сторонам и, вскинув ружьё, грохнул из правого ствола, словно совершая правое дело, в алый сарафан, в белый горошек. Старуха, охнув, повалилась боком в копну, а горошек её сарафана стал исчезать на глазах, окрашиваясь алой кровью, и, вскоре, весь сарафан приобрёл цвет нынешнего государственного стяга. Ильич, ещё раз оглядевшись, извлёк из своего кармана коробок со спичками и, дрожащими руками, стал поджигать копну. Сухую солому охватило пламя, а Ильич, изредка оглядываясь, поспешил скрыться в чаще леса. Неожиданно, он увидел продолжение, потерянного было, следа кабана. День ещё только разгорался, и, поэтому, удостоверившись, что кровь на земле – это кровавое продолжение его пути-погони, Ильич, с увлечением, продолжил шагать по кровавому следу. Шагал он под «барабанную дробь» отнюдь не «стукачей», а «кузнецов своего счастья» – Больших пёстрых дятлов.
Лишь к обеду, свято им чтимому, счастливый охотник возвратился в усадьбу, принеся на своём охотничьем ремне двух отупевших от жира тетеревов, и успокоил Надю:
– Великий вождь мирового пролетариата нигде и никогда не заплутает, а достигнет поставленных целей живым и невредимым!!!
В кабинет тихо проскользнула ближайший секретарь Ильича – Лидия Фотиева.
– Владимир Ильич, – раздался её вкрадчиво-лебезящий голосок, – к Вам пришёл посетитель. Товарищ прибыл из Германии, и утверждает, что Вы с ним хорошо знакомы.
Фотиева протянула визитку гостя. Ильич мельком взглянул на фамилию посетителя и оживился:
– Срочно пригласите его войти!!
Через минуту, в кабинет вошёл молодой, тридцати с небольшим лет, мужчина, одетый в серый, мышиного цвета, поношенный костюм. Вошедший был среднего роста, спортивного телосложения, с энергичным блеском глаз на эмоционально-подвижном лице. Тёмно-русые волосы аккуратно подстрижены, косая чёлка скрыла левую половину лба. А над верхней губой рта – эротического вида усики, напоминающие кустик волос над большими половыми губами половозрелой девушки. Быстро пройдя кабинет и приблизившись к Ильичу, мужчина протянул руку. Взгляд его бесцветных глаз выражал немое восхищение.
– Рад нашей встрече, Адольф! Какие новости Вы привезли мне из Германии, батенька? – улыбаясь, спросил Ильич, крепко пожимая протянутую руку.
– Хайль Ленин!!! – выкрикнул Адольф, справившись, наконец-то, с горловой спазмой, вызванной сильным эмоциональным возбуждением от встречи со своим кумиром. – Я прибыл к Вам как к фюреру немецкого рабочего класса, геноссе Ленин!! Я прибыл к Вам за советами и приказами к действию! Я гарантирую их неукоснительное исполнение в Германии!! Ибо Вы – вдохновитель и гарант всех наших побед!!!
