Чем чёрт не шутит. Том 2 - страница 15

Призрак Горького вздохнул и молвил: – Да, Клио, как видно, рассудила вас чисто по женской «логике»! Она-то ведь не читала ни его «Эмпириомонизма», ни твоего «Материализма и эмпириокритицизма», и уступила лишь твоей наглости и животному напору, проявив, как всякая женщина, свою слабость, – думая, что это и впрямь её сильное оружие, как ей об этом внушал Маркс Карл. Да и где ей было разобраться-то, ведь ты свою работу подписал: Вл. Ильин, и всю жизнь прикрывался своими псевдонимами, чего только стоит такая их череда: Ленивцын, Мейер, Ивановский, Куприянов, Базиль, Якоб Рихтер, Вильям Фрей, Ив. Петров, просто Иван, Иванов, Ильин, Дядя, Карпов, Тулин, Карич, Мирянин, Осип, Перючев, Силин, Старик; ставил и такие подписи: Не-депутат, Не-либеральный скептик и так далее, с полторы сотни псевдонимов-прикрытий, не брезгуя и псевдонимом: Н. Ленин! Так ведь, товарищ В. Ульянов или Ульянов-Ленин, Ленин?! Богданов назывался и Максимовым, хотя он – Малиновский! Короче, совсем вы бабе голову заморочили, вот она и сглупила, отдавшись тому, кто стал её нагло лапать, с вооружёнными ордами товарищей, – тебе – архинаглецу!

– Наглость – второе счастье! – рассмеялся Ильич. – И поделом этой шлюхе, на крутых исторических поворотах, этой блудливой кобылой должен управлять самый смелый, сильный и решительный ездок, так и произошло!

– Пути Господни неисповедимы! – уже без тени юмора, молвил призрак, и добавил: – Однако, мне довелось повстречать призрак Богданова, который уверял меня, что милосердный ангел утешил его душу хотя бы тем, что, поскольку Бог всё же дал ему ума, то его идеи об изучении систем, моделировании, обратной связи и другие, которые он высказал в тектологии, позднее будут развиты, в так называемой, кибернетике и общей теории систем, которые станут признанными во всём мире науки, и, даже, в конце концов, в СССР! А что?! Не зря, выходит, он обыгрывал тебя в шахматы, а ты, безуспешно, пытался спереть с доски его фигуры, а когда тебя стыдили, ты отшучивался, что таким и должен быть «спёртый мат»! Это ли ни доказательство того, что Бог дал ему больше ума, чем тебе, и его идеи, несмотря на твои жульничества, всё же, в конце концов, победят?!! Пусть он не выиграл у Бога, но у тебя выиграет любым цветом и железной логикой! Да, умер он от переливания крови, но не «из пустого – в порожнее»!!

– Ладно, что бы и как бы там ни было – всё это определяется понятием: «Ого́»!!! – глубокомысленно, произнёс Ильич, и добавил: – А ты – Пешков, вышел не в ферзи, а в Горькие, от которого остался лишь призрак! Запомни, что человек – это звучит гордо, когда это Человек с большой буквы – равный Ницшеанскому Сверхчеловеку! А я и того больше!! Глупый попик обыгрывал в шахматы великого Франсуа Вольтера. «Железный шахматист», внутри которого сидел карлик, обыграл в шахматной партии Наполеона Бонапарта. Но это всё мелкие недостатки Великих людей, – людей, которые мне и в подмётки не годятся! А потому, мои недостатки и вовсе микроскопичны, тогда как мои достоинства – непомерно велики и несопоставимы ни с кем в истории человечества! Мои неудачи в шахматах спиши на каверзы судьбы или на то, что в любом правиле есть исключение!

– Ты не гляди, что я – призрак, ибо и в глаз и в ухо так дать могу, что мало не покажется! – грозно предупредил призрак, но не смог удержаться, чтобы вновь не излить словесную горечь в уши Ильича: – Да, я после своего литературного псевдонима «Иегудиил Хламида», будучи тогда в теле (но отнюдь не толстым), взял псевдоним «Максим Горький», ибо максимально горько мне было смотреть на все мерзости и безобразия Российской жизни, да ещё и писать о её ужасах и кошмарах! Кроме того, что литература – очень трудное, даже мучительно трудное дело, так ещё писать приходилось о том, что другой бы постарался забыть, как страшный сон! Но я считал, что это та правда, которую необходимо знать до корня, чтобы с корнем же и выдрать её из памяти, из души человека, из всей жизни нашей, тяжкой и позорной! Считал, что не только тем изумительна жизнь наша, что в ней так плодовит и жирен пласт всякой скотской дряни, но тем, что сквозь этот пласт всё-таки победно прорастает яркое, здоровое и творческое, растёт доброе – человечье, возбуждая несокрушимую надежду на возрождение наше к жизни светлой, человеческой. Своим рассказом «Рождение человека», откуда выпорхнуло моё крылатое изречение: «Превосходная должность – быть на земле человеком», я старался развеять общественный пессимизм от утверждения Леонида Андреева о том, что страдания матерей ничем не оправданы, так как рождаемые в муках дети обречены на бесцельную и бессмысленную жизнь. Старался я своим рассказом и статьёй «Издалека» «заткнуть» не только его, но и вторившего ему Арцыбашева, заявлявшего, что лучше людям совсем не появляться на свет, чем рождаться на жизнь несчастную и бесцельную. Ты меня убеждал, что большевистский переворот приведёт к коренному улучшению жизни масс. В 1924 году мне даже показалось, что так оно и будет, что из перепаханного пласта скотской дряни будут изъяты все корни зла, будет посеяно доброе вечное, будут заботливо культивироваться ростки доброго – человечьего. В двадцать четвёртом я писал Федину: «Вот – люди наших дней… Я читаю их письма, вижу, на фотографиях, их донские, кубанские, нижегородские рожи и, знаете, радуюсь. Удивительный народ. Всё поглощающий народ. Толк – будет». А когда приехал, то убедился, что большевистская партия всю народную почву (хуже, чем в асфальт закатала) оцехлила и накрыла своим мрачным железобетоном, из-под которого долго ничего доброго – человечьего не прорастёт. А прежде выросшее, рубится или садится по зонам и казематам. Вот и верь теперь всем этим подложным письмам, глянцевым фотографиям и всей Советской пропаганде, в дело которой внёс лепту и я. Эх, ёб мою «Мать», которая призывала к революционным свершениям, нагромоздившим всё это сверх меры!!! Да, буржуазные родословные в третьем поколении полностью деградируют по закону вырождения, но хотя бы в первом поколении они выходили в люди, были по классификации Чао «обыкновенными человеками», даже «На дне» оптимистично звучало: «Человек – это звучит гордо!» А теперь, в СССР, слова: «человек» и «товарищ» – звучат пустозвоном, ибо относятся к морально низким и придавленным людям, играющим роль винтиков и щепок, под очень низкими и мрачными сводами большевистского железобетона. Да, в сравнение с этим, Богданов, Базаров, Алексинский, Луначарский и ученики их школы, строили «воздушные замки» мечты, думая, что занимаются богостроительством. И я внёс в это дело, в седьмом и девятом годах, свои «воздушные», как мыльные пузыри, лепты: «Исповедь» и «Разрушение личности». Но это было меньшее из зол, в сравнение с тем, что я, по твоему наущению, порвал с ними, и соблазнился более тяжким грехом: внесением тяжкой лепты в строительство вашего железобетона – железобетонной системы правления! Вот так, что называется, скинул камень с души, и гору с плеч, в это поганое дело, а на деле вышло, что теперь и этот железобетон мне душу давит, больше, чем камень душу и гора плечи давили, точнее говоря: куда как больше, чем «башня вавилонская» давила плечи при богостроительстве! Так что сладким, от жизни советского народа, я не стал, хотя Сталин и партия пытались мне подсластить и даже яду подсыпали в сладкое – в торт!