Чем чёрт не шутит. Том 2 - страница 5

– Я, как птица Феникс, сгораю и возрождаюсь, вновь, из пепла, ещё более могущественным и прекрасным! – многозначительно, возразил Ильич.

– А сам-то больше похож на жареного цыплёнка табака, и дело твоё – табак! – с убеждённостью истинного гурмана, заметил Яков, предъявив, в качестве весомого аргумента, свой кулак.

Опасаясь, как бы Яков не «дал ему прикурить», «держащий кукиш в кармане», Ильич, хотя и о других его карманах нельзя было сказать, что там «не было ни шиша», решил перевести разговор, с трагической для него темы, на трагикомическую: – Вот чёрт-то попутал, и витки спиралей, в развитии наших жизней, опять схлестнулись-переплелись! Дежавю и реинкарнации здесь отдыхают! Мы, помнится, встречались с тобой ещё до встречи в лесу! 19 января 1919 года, ты тормознул мой роллс-ройс «Серебряный дух» на Сокольническом шоссе! Взял, так сказать, меня с шофёром, на гоп-стоп, и забрал у меня пропуск в Кремль, браунинг и автомобиль. А в январском лесу 1924 года, похитил даже мою личность!

– Свою личность ты сам хотел передать мне, правда, в другом качестве, потому-то и устроил дикую охоту на меня, со всей своей чекистской псарней, вот мы и повстречались, тогда, на твоей охоте, пусть и не в городских джунглях, и не на большой дороге, так в лесу! А в лесу, как говорят, и медведь – Архимандрит! А на тебе столько кроваво-грязных грехов, что тебе их только кабан отпустить не побрезговал! Этот кабан не чета кабану убитому Мелеагром, из-за того кабана возникла ссора и разразилась война, а этот хотел предотвратить Вторую мировую войну и мировую революцию! Да и ты, явно, не походил на Геракла, совладавшего с Эриманфским кабаном, а больше походил на Эврисфея, спрятавшегося, от страха, в бронзовый сосуд! Не получилось из тебя даже Ориона-охотника, убитого Артемидой и превращённого в созвездие! Крепости духа тебе не хватило, хотя вонючий крепкий запах из тебя исходил, вместе с испражнениями. Я хоть и не Циолковский, но смею предположит, что если бы ты хотя бы пердеть-то сумел толково (умело выпускать газы), то взлетел бы с сосны и улетел бы к звёздам! И даже, возможно, достаточно было бы толкового срача и мочетока, чтобы совершить Великий и спасительный скачок! Но ты, как видно по сему, способен только к нисходящему развитию и бестолковому просранию и засранию страны, куда бы тебя чёрт не заносил, на вершину ли власти, или на сосну! Хоть кабан и не бобёр, но тебя, как осинку, завалил, а я ободрал и, как ёлочку, нарядил! – съязвил Яков.

– Не изгаляйся, архиурка! Да срал я на твои «советы» и «выводы», и плевал на них, с высокой сосны! Тоже мне, Марк Твен нашёлся! Думаешь, что я так и поверил в твою сказку о «Принце и нищем»?! Этот сценарий разыграл Иосиф и его камарилья, да и придумал, пожалуй, тоже он, недаром, он родился 21 декабря, когда самый короткий день и самая длинная ночь, – закономерная склонность к тёмным силам, теперь это ясно даже мне – некогда воинствующему атеисту. А ты – его старый верный пёс! – прорвало Ильича.

Яков презрительно рассмеялся и пояснил: – Не переоценивай оккультных способностей товарища Сталина, просто они с товарищем Дзержинским оказали тебе медвежью услугу, азартно, как лохи, пытаясь меня переиграть! Я же шестёркой ни у кого не был и не буду, даже шестёркой Сатаны, хотя его шестёрки и посильнее тузов и королей! Я такой крепкий орешек, что твои медвежатники меня ни расколоть, ни вскрыть, как сейф, не смогли, я же от них ускользнул, как шарик в напёрстке, от взглядов лохов. Твоя личность и личина для меня, что шелуха! Я согласен с арабами в том, что милосердие к падшим врагам превыше справедливости. Хотя ни кабан, ни я тебя не убили, но это, как видно, не сделало тебя сильнее, ты, как никто другой, нуждаешься в подачках. Я же в подачках от СССР не нуждаюсь, ибо сам держу великий итальянский общак! Вот тебе паспорт на имя Краплёного и сберкнижка к нему, получай, по ним, с богатого банковского счёта! – с этими словами, он бросил Ильичу паспорт и сберкнижку, которые тот, с радостью, поймал.