Я кивала, не спорила, лишать сына иллюзии, что его отец – самый настоящий боевой офицер, не хотелось. Вырастет, постепенно во всем разберётся, пока версия с дальним кругосветным походом звучала лучше, чем правда, в которой папа укатил под бок драгоценному самогонному аппарату.
Аня не смогла пойти на парад, причину я спрашивать не стала. За пару месяцев общения поняла, что с Олегом у неё серьёзные проблемы, лезть с неуместным интересом или советами не хотела. Хотя и заикнулась пару раз, что не стоит играть в спасателя, не нужно погружаться в созависимость, сложно выбраться. Честно сказать, не уволь Вову командование, я бы так и жила на Кольском, считая, что пусть плохо, зато стабильно. И всё равно когда-нибудь жизнь наладится, рассосётся само собой.
А вот Тима не мог пропустить такое событие. Принарядился, потребовал погладить ему майку расцветки тельняшки и специально купленную для таких случаев белую бескозырку. От меня тоже потребовал быть нарядной, и это вовсе не коктейльное или вечернее платье, украшения и стильная обувь, а точно такая же майка вкупе с белыми брюками. Подумав, нанесла лёгкий макияж и надела босоножки на удобном каблуке.
Начав обучение, я почти перестала пренебрегать мейкапом, старалась красиво одеться. Гардероб был невелик, но всё-таки удавалось выглядеть прилично, что немного повышало самооценку – совсем не лишнее в моём положении.
Мы толкались на набережной. Над серыми водами Невы разносился зычный голос диктора, рассказывающий о каждом корабле, который стоял или проходил по фарватеру, в честь которых гремели выстрелы пушек. Всё очень торжественно, по-настоящему празднично.
Тиме было плохо видно, мы пытались просочиться сквозь толпу, чтобы устроиться у гранитного парапета, пропускали неохотно, но мы упорно двигались к цели. Приходилось крепко держать сынишку за руку и плечо, боялась, что потеряется. Тима послушный, покладистый мальчик, он редко хулиганил, никогда не убегал от меня, но толпа – есть толпа.
Взять на руки крепыша я могла, но в последний год это становилось сложнее и сложнее. И в кого только уродился таким крепышом? Впрочем, я точно знала – в кого.
В какой-то момент Тима устал от столпотворения. Выросший в маленьком военном городке, где самая большая очередь выстраивалась на качели в соседском дворе, он вконец растерялся и захныкал от того, что ему ничего не видно, и это самый дурацкий День ВМФ в мире. Как я ни пыталась приободрить сынишку, ничего не выходило. Тима хмурился и обижался на всё на свете.
Нужно было выбраться из столпотворения, идти в сторону дома, по пути зайти в кафе, чтобы порцией мороженого или пиццей смыть негативные впечатления. Однако я понимала, что уйдя сейчас, Тима позже опомнится и начнёт жалеть, что не досмотрел парад. А второй пройдёт только в следующем году.
– Мама, а там папа? – вдруг спросил Тима, показывая рукой на сторожевой корабль. – Его отпустят сегодня к нам в гости, да? – в глазёнках вспыхнула неподдельная надежда. – Хочу к папе! – заныл он.
Захотелось нахлестать себя по щекам. Ради какой сакральной цели я упорно сохраняла брак? Верила в «долго и счастливо» с Вовой, что он станет хорошим отцом Тиму? Ни во что я не верила, – призналась себе. Плыла по течению и приплыла в итоге.
– Тима, – сказала громко, стараясь перекричать толпу и голос диктора, разносящийся над гладью волн. – Папа в кругосветном плавании, он сейчас на экваторе. Ты знаешь, что такое экватор? – попыталась перевести я тему.
