Да уж… суки, что тут еще скажешь.
Кстати, Дмитрий Дмитриевич обещал на соревнования прийти, поддержать лично. Вот будет умора, если из-за отравления Саня с них снимется и не раскроет весь свой потенциал.
Поэтому – нет.
Следует брать себя в руки и выворачивать ситуацию на рельсы боя.
Через пару минут Пельмень действительно вышел из уборной более-менее придя в себя. По крайней мере живот каждые несколько секунд крутить перестал. Но теперь слабость жуткая. Прямо у дверей его и встретил Пал Саныч, которому не хватило терпения ученика своего у раздевалки подождать.
– Совсем что-то хреново выглядишь, – прокомментировал тренер, окончательно расстраиваясь. – Какой тебе на хрен бой.
Сам – раз и дверь закрыл в уборную поскорее. Несло оттуда, как из пасти Кракена…
– Без обид пацан, но я тебя с боя снимаю, – заключил он. – В таком состоянии тебе бы до дома дойти, какой там боксировать.
– Пал Саныч, не вздумайте, я выйду и отобьюсь, – медленно покачал головой Пельмень.
Тренер подошел к Сане ближе, руку на плечо положил. Внимательно в глаза посмотрел.
– Уверен?
– Не вздумайте снимать, Пал Саныч.
Говорить особо не хотелось, потому что Саня действительно неважно себя чувствовал. Но с другой стороны, самочувствие получше стало, чем когда только прихватил живот. Гляди, так через пятнадцать минут вообще попустит окончательно и на бой выйдет огурцом. По крайней мере живот крутить перестанет, а это уже пол дела.
Пал Саныч на минуту завис. Видимо для себя решение принимал по допуску спортсмена на бой. Ответственность ведь на нем лежать будет в случае чего. А если на ринге новый приступ случится и бой останавливать придется по этой причине… В общем, подумать надо крепко, как дальше быть. Вот и думал тренер по судьбе боксера.
Наконец, вздохнул – решение принял внутри себя и озвучил:
– Ладно Саня, твоя взяла – выходи, если чувствуешь, что можешь отбиться.
– Спасибо, тренер, – поблагодарил Пал Саныча Пельмень.
– Давай галопом, блин, в раздевалку. Там Мамедов уже на ринг выходить готов. А ты не одет, без перчаток. Я думаешь просто так за тобой по второму кругу прибежал. Через пару минут не появишься, и тебя уже судьи дисквалифицируют за неявку.
Саня просить себя дважды не стал и галопом бросился в раздевалку, которая заметно опустела. Тренер – следом. Кавказца, набыченного там у же не оказалась, а сумка Пельменя осталась ровно на том месте, где он ее бросил. Хорошо хоть вещи трогать не стали.
Переоделся, как метеор, тренер помог перчатки натянуть, шлем надеть. Как раз в тот момент, когда Пал Саныч шнуровку Сане делал, в раздевалку забежал судья.
– Паша, какого хрена, твоего объявили, а вы ни сном, ни духом! – заорал он.
– Погоди, Вить, дай нам пару минут, мы почти готовы к выходу, – зашипел тренер, продолжая мне в ускоренном темпе перчатки зашнуровывать.
– Через минуту твой Пельмененко не объявится, будем снимать и Мамедову победу присуждать, – пояснил судья перспективы. – Без обид, мне с Аветиком не хочется отношения портить, а они уже нервничают, что вы манипуляциями занимаетесь.
С этими словами судья вышел.
– Аветик это кто такой, Пал Саныч?
– Карапетян, тренер «Золотой перчатки» из соседнего города, – буркнул Пал Саныч, заканчивая шнуровку. Показалось, что слова про Аветика он говорил с некоторой злостью. – Меня еще за язык дернуло сказать, что мой пацан сильный и его этого Мамедова перебьет, а он ведь на чемпионат страны ездил… ладно давай – готово все! А то ведь правда с боя снимут, не успеешь зевнуть!
