Череда многоточий. Итог за 5 лет - страница 24

Язык Хелприна очень живой и образный, чего стоит, например, определение выходящего из небоскребов офисного планктона: «серовато-голубой поток габардина и шерсти».

Резюмируя вышесказанное, однозначно рекомендую роман Марка Хелпбрина «Зимняя сказка», уверяю, почти 700 страниц пролетят незаметно.

P.S. После выхода и успеха романа, им, естественно, заинтересовался Голливуд. Мэтр Скорсезе вынес жестокий вердикт: роман не поддается экранизации. Но в 2014 году Акива Голдсман все-таки снял фильм «Любовь сквозь время» с Колином Фарреллом, Джессикой Браун-Финдли, Расселом Кроу, Уиллом Смитом. Блестящая игра Фаррелла (вот говорят, что у сэра Майкла Кейна – идеальный английский, а я думаю, что у Фаррелла – идеальный ирландский акцент). В совершенно нетипичных для себя инфернальных амплуа – Смит и Кроу. Авторы фильма, конечно, не могли охватить все сюжетные повороты романа, оставив только две линии – любовь Питера и Беверли и противостояние Питера и Перли, фильм получился этаким романтичным урбанистическим фэнтэзи (девушкам наверняка понравится). Но вот как раз тема света, его игры и противостояния тьме раскрыта режиссером хорошо.

Photo Public Domain Pictures / pixabay.com / Лицензия СС0

Большой страх пришел. Тысяча слухов множатся, один другого нелепее, и разобраться возможности нет. Рассказчикам несть числа, но мнится мне, все они отчасти поэты. Если верить упомянутым россказням, свирепость злодейства превосходит все, доселе нами ведомое.

Карл Густаф аф Леопольд, 1793

Итак, перед нами книга Никласа Натт-о-Дага «1793. История одного убийства», набравшая кучу призов в 2017 году. Тут мне сразу надо объяснить, что такое ретронуар. Есть ретродетективы, для нас ярчайшим примером является творчество нашей Донцовой для интеллигенции, Бориса Акунина, и его картонный Фандорин. А ретронуар – это скорее триллер на историческом материале, с весьма леденящими подробностями. Классическим образцом ретронуара можно считать, например,  «Парфюмер» Зюскинда.

Автор – тоже личность интересная. Натт-о-даг (по-шведски «день и ночь») – это не псевдоним, это его реальная фамилия. Журналист-фрилансер, он является потомком одного из древнейших дворянских родов Швеции, ведущих свою родословную аж с XIII века. Книга, кстати, дает понять, что своих предков аристократических Натт-о-даг не очень-то жалует.

И вкратце (без спойлеров) сюжет: В озере Фатбурен вылавливают труп у которого отсутствуют конечности, глаза, зубы и язык. При осмотре выясняется, что частей тела утопленник лишился ещё при жизни. За расследование берутся своего рода шведский Шерлок Холмс, помощник полиции, больной чахоткой Сесил Винге и ветеран шведско-русской войны, пьяница и дебошир Мишель Кардель, им помогает сбежавшая из борделя проститутка Анна Стина.

Небольшое предупреждение: Стокгольм в этой книге ну совсем не похож на наш привычный Стокгольм, к которому мы привыкли еще со времен Карлсона – уютный город, черепичные крыши, плюшки, тефтели, такая большая IKEA. Нетушки, тут, конечно, жесткач полный. Причем Натт-о-даг это не с потолка берет, все основано на исторических документах. Грязь, бедность, разруха, смрад, антисанитария – описание всего этого, конечно, не для слабонервных.

Публичный дом, где инвалиды обслуживают извращенцев за миску еды и спальное место у печки. Чудовищная женская тюрьма, в которой заключенные мрут как мухи от голода, холода и непосильной работы. Лобное место – пьяный в зюзю палач то и дело промахивается, под возбужденные крики толпы безжалостно кромсает осужденного, не попадая топором по шее…