– Все их жаждут, Олесь. Нужно же как-то расслабляться. С другой стороны, начав с простого, потом и к сложному можно перейти.
– А руководство как относится к романам на службе? – спросила Наташа.
– А им-то что? Главное, чтобы на работе не сказывалось. – Взгляд Екатерины стал откровенно дразнящим. – Вы про Демонова, нашего генерального, что-нибудь знаете?
Мы почти одновременно отрицательно мотнули головами.
– Говорят, он такое вытворяет с женщинами… – прошептала Маша. – Да и партнёр его, Антон Алексеев, тот ещё фрукт... А Мерцаев? Все как на подбор, и все со своими особенностями… Наш зам тоже хорош, даром что женат. Что ни корпоратив – его заносит.
Я поджала губы. Никогда не понимала этих обсуждений начальства на рабочем месте, тем более в таком ключе. А Екатерина между тем продолжала:
– Демонов не только из-за фамилии своё прозвище получил. Правду говорят: дольше нескольких секунд ему просто невозможно в глаза смотреть. Изваял же Господь шедевр, а? Тяжело таким красивым мужикам живётся. Тут на него разве что шестидесятилетняя повар Дарья не вешается.
Наташа прыснула, а Маша подхватила:
– Одни говорят, что он активно ищет себе супругу, другие – новую любовницу, и брак ему не интересен. Но факт остаётся фактом – недостатка в женщинах он не испытывает. А ещё у него по слухам огромный…
– Капитал, – прервала её Екатерина, видимо, решив, что это уже чересчур. – Мне сейчас нужен огромный кусок пирога, чтобы восстановить силы. Не по нашим лапкам эта рыбка, милая. Демон предпочитает особенных, с изюминкой. Мы-то бабы простые. – Она вдруг посмотрела на меня. – Будь осторожна, Леся. Даже если ты не планируешь ни с кем миловаться, кто-то уже мог положить на тебя глаз. Чего уж там скрывать – ты очень хорошенькая! А здесь мужики непростые водятся, при деньгах. Отказы воспринимают, как личное оскорбление.
– Благодарю за предупреждение и похвалу, Катерин, но куда больше я опасаюсь, что не сумею разобраться с этой программой, – спокойно ответила я. – И тогда Михаил Борисович мне вместо минимальной премии фигу выпишет.
Речь шла о начальнике нашего отдела – весьма строгом мужчине лет тридцати пяти. Он уж точно не позволял себе никаких заигрываний на рабочем месте… С другой стороны, разве Маша не сказала только что, будто временами его «заносит»? И что это могло означать?
Наставало время обеда, а его не пропускал никто. Так как домучила программу, я решила спуститься вниз чуть раньше, и, поправив волосы и проверив, все ли пуговицы на голубой в тонкую полоску блузке застёгнуты, зашагала к лифту.
В вестибюле было прохладно, но я не жалела, что надела юбку-карандаш, открывающую колени. В ней шаг становился изящнее, а порой именно такой мне себя хотелось ощущать. Лифт вскоре приехал, и, когда открылись двери, меня пронзило знакомым холодом.
Нет, теперь его взгляд был не драгоценным. Генеральный смотрел люто, по-волчьему, или это у меня просто воображение разыгралось от голода и волнения...
– Здравствуйте, – сказала я и вошла внутрь.
Почему всегда полный лифт был сегодня почти пуст?
– Добрый день. А ведь я так и не представился, – сказал мужчина, и я осторожно улыбнулась ему. – Виктор Кириллович Демонов.
Он протянул мне руку, и пришлось вложить пальцы в широкую, тёплую ладонь.
– Олеся Михайловна, – сказала я, и генеральный усмехнулся.
– Да, я помню. Но для меня вы просто Олеся.
Рука его всё ещё сжимала мою, и, не успела я её освободить, как лифт дёрнулся и встал.
