Почему я не сказала ему, что я беременна? Не знаю. Что, опять момент не тот? Ладно, подождем, когда голубь прилетит и скажет все это за нас человеческим голосом. Может, это было эгоистично с моей стороны, но мужчина, в конце концов, должен знать, что он будет отцом, даже если он больше не хочет делить жизнь с матерью своего ребенка. Однако я не смогла ему этого сказать. Когда он ушел, я села в кресло. В то, которое обычно занимала пани Стефча. Заварила себе чай в ее чашке, разорвала подарочную упаковку теста и еще раз взглянула на него.
После Марека остались воспоминания, две полоски на тесте и следы грязных ботинок на паркете.
Я посмотрела на фотографию пани Стефании в молодости. Фотография была черно-белой, но я прекрасно помнила цвет ее глаз. Она улыбалась мне.
– А ведь ты говорила, – прошептала я. – А ведь ты еще тогда говорила. – Я смотрела и качала головой. – Ты с самого начала знала, что ничего хорошего из этого не выйдет. – Я посмотрела на тест. – А может, ты не права? А может, это именно то, ради чего мне стоило быть с ним? Ты сказала, что каждый человек на нашем пути появляется с какой-то целью. Может, все это ради этого?
Я была эмоционально измотана и не стала звонить родителям в тот день. Я переоделась в пижаму, хотя времени было всего семь вечера, отключила телефон и легла в постель – моя типичная реакция на стресс. Мне хотелось утопить во сне все плохие моменты и проснуться утром, когда все «рассосется» и будет хорошо, когда ночью добрые феи решат все наши проблемы, а утром позволят начать все с нуля.
Но не все проблемы решает сон. Утром мне пришлось столкнуться с реальностью.
10
– Я беременна, – сразу сказала я, когда на следующий день переступила порог родного дома, точнее, порог родительской кухни.
Моя мама только что отбивала мясо к субботнему обеду, а папа ставил воду для кофе.
Тут же на кухне воцарилась тишина, остановилась всякая работа – мне показалось, что и жизнедеятельность, с дыханием в том числе. Как будто кто-то остановил фильм на самом интересном месте.
– Наши поздравления! – воскликнул наконец папа.
У мамы из рук выпала колотушка.
– Успокойся, Кристина, – призвал папа. – Большинство из нас в конечном итоге становятся бабушками и дедушками, и это явно не худшее, что может случиться с нами в жизни.
– Не худшее, – быстро сказала я.
Мама почувствовала, что я не в лучшем настроении.
– Что-то плохое случилось? – спросила она деловито.
Я ничего не ответила.
– Оставь ты эти котлеты, – решил папа. – Я сделаю кофе, тогда поговорим. Тебе сделаю некрепкий. Это не повредит.
Мы с мамой пошли в комнату.
– Ты была у врача? Что-то не так? – нервничала она.
– Мам, еще слишком рано ходить по врачам. Пока я ничего не знаю, – сказала я. – Просто… просто я рассталась с Мареком.
– Что значит рассталась с Мареком? – спросил папа, который только что вошел в комнату.
– Просто. Рассталась. Хотя, в принципе, это он со мной расстался, – призналась я.
– Когда узнал о ребенке? – Мама разлила кофе по чашкам. – Поджал хвост и убежал, когда узнал?
– Он не узнал.
– Что значит не узнал? – удивился папа.
– То и значит. Я хотела рассказать ему о беременности, а он успел сообщить мне о своей новой любви.
– Вот гад! – вырвалось у папы.
– Бернард!
– Крыся, ты имела бы право одернуть меня, если бы я назвал его именно так, как я о нем подумал. А я сдержался, хотя не знаю, надолго ли.
