– Ух, холодная! – сказал он, погружаясь в воду.
– Чуток есть! – призналась я. – Не ожидала, что сегодня придется плавать в море. Но у меня всегда было желание окунуться.
– А у меня никогда! – сказал Марек.
– Тогда зачем ты это сделал?
– Это ты меня спровоцировала. – Он явно заигрывал со мной.
– Я?
– А кто начал раздеваться и прыгать в море? Я же должен был тебя спасать! Кроме того, я не мог допустить, чтобы ты утонула на нашем первом свидании.
– Невелика проблема – не было бы второго, вот и все! – рассмеялась я и поплыла к берегу.
Я вышла из воды. Мое нижнее белье не совсем годилось для плавания, и июньское утро было не из самых теплых. Стоя спиной к Мареку, я надела одежду поверх мокрого белья.
– Простудишься.
– Я быстро добегу до дома.
– Ну так что, будет второе? – спросил он, когда я уже собиралась уходить.
– Что «второе»?
– Свидание.
Я рассмеялась.
– А ты не дашь мне утонуть?
– Никогда в жизни.
– Подумаю. – Я вопросительно посмотрела на него, притоптала песок и веточкой написала свой номер телефона. – До встречи, – сказала я и побежала домой. Мне ничто не мешало. Ни мокрое белье, ни песок, который у меня был почти везде. Я бежала, словно меня несли крылья. Любовь? Тогда я этого еще не знала. Но я чувствовала, что меня ждут приятные минуты. Если бы я знала, что произойдет со мной потом, стала бы отвечать на его звонок? Теперь уверена, что стала бы. Однако раньше бывали моменты, когда я жалела о каждой минуте нашего знакомства.
* * *
Он позвонил в тот же день. Я как раз была у пани Стефании на обеде, как, впрочем, и каждую среду. Мы, как всегда, пили кофе из фарфоровых чашек, ели пирожные с кремом. Пани Стефания не хотела ничего слышать о диете бегуна или о здоровом питании.
– Самая здоровая пища, – сказала она, протягивая мне что-то очень вкусное на блюдечке с золотой каемкой.
Заварное пирожное со взбитыми сливками. Конечно, если бы оно было покупное, можно было бы его не есть, но ведь его сделала сама пани Стефания. А ей нельзя было отказать. Во всяком случае, я не смогла бы. Я знала ее уже так долго! Она заменяла мне бабушку, которой у меня никогда не было, и маму, с которой я не могла найти общий язык.
– Вот отведай сначала моего кофейку и моей выпечки, а потом расскажешь, что произошло! – сказала она, вытирая салфеткой крем с уголков рта.
– А что-то произошло? – спросила я.
– Я уже все знаю. Единственное, чего не знаю, – до кофе или после кофе ты расскажешь мне все.
– Пани Стефания! – сказала я с напускным недовольством. – От вас ничего не скроешь!
– Э-э-э, нет. Зрение, может быть, уже не то, а интуиция у меня есть, – подтвердила она. – Как его зовут? Ну чего зарделась?
Меня бросило в жар, и щеки, видимо, стали цвета свеклы.
– Ма… Марек, – заикнулась я.
– Красиво звучит. И это все?
Я покачала головой.
– Это как? Больше ничего? Чем занимается, фамилия, сколько лет?
– Я не знаю.
Пани Стефания была недовольна. Я рассказала ей о двух наших встречах, опустив эпизод совместного купания в Балтийском море в одном, можно сказать, исподнем. Я боялась, что это уже с самого начала настроит ее против Марека. А мне этого очень не хотелось.
– Прежде, чем мило улыбаться мужчине, и до того, как у тебя в животе начнут порхать бабочки, ты должна узнать о нем больше.
Я вежливо кивнула.
– Что, поздно уже? – улыбнулась пани Стефания.
Я пожала плечами.
– Поздно, – резюмировала она. – Иди ко мне, дитя мое, я обниму тебя, потому что скоро это будет делать кто-то другой.
