Черкаши. Повесть - страница 9

Ближе к обеду рабочие починили трубы и хотели было пойти обедать, но бригадир приказал им еще и плиты все установить, чтоб после обеда можно было засыпать траншею. Я слышал, сидя на балконе, что он сказал женщинам, которые снова вышли на всякий случай проконтролировать работу, что сейчас уже дадут воду, и те вернулись домой к своим домашним делам. Я пулей полетел в соседний подъезд к Димке сказать, что рабочие планируют идти на обед, и они, наверняка, сегодня же засыплют яму. Димка тут же сообразил, что сегодняшнее выяснение победителя под угрозой и предложил по-шустрому обежать всех участников, и предупредить, что времени нет, и нужно срочно всем собираться на отвале во время обеда рабочих. Возможно, у нас и будет какой час, чтобы поставить точку в двухдневной битве. Один за другим через пятнадцать минут мы уже собрались на отвале траншеи. Бригадир задержал сегодня рабочих, и те только-только уходили. Все стали быстро набирать себе патроны, я метнулся в кусты и притащил приготовленную коробку. На этот раз все надо было делать быстро – времени нет. Но тут, как на зло, из окна раздался голос Сережиной мамы: «Сережа ты мне очень нужен! Зайди ненадолго домой».

– Ну, мама, только не сейчас! – с досадой воскликнул Серега.

– Зайди, зайди,.. я жду! – повторила она. Серега бегом кинулся домой. А мы?.. Мы-то как без командира!?

Сражение задерживалось, а командир никак не появлялся. Ромка со стороны противника стал возмущаться: «Раз у вас командира нет, то вы автоматически проиграли». «Все верно, верно…» – поддерживали ребята с его стороны. «Это не по правилам!» – вопили мы в ответ.

Тут Юрка Петухов наклонился к моему уху и зашептал: «Надо время тянуть. Я кое-что придумал». И мы продолжали спорить с Ромкой и его командой. А Серега все не выходил и не выходил…

Вместо Сереги из соседнего подъезда вышли те самые две женщины с двумя тазами стиранного белья. И тут Юрка скомандовал вместо Сереги: «Ребзя, огонь!» А сам вскочил на самую вершину отвала, встал по-собачьи и между ног погреб руками в сторону противника все подряд: пыль, землю, комья. Мы то же присоединились к атаке, и уже через секунды в обе стороны летела груда земляных снарядов и патронов. А Юрка поднял такой столб пыли и земли, что возле него ни в ту, ни в другую сторону стало почти не видать. Обе женщины, завидев этот земляной вертеп и уже мало контролируемый хаос, побросали в стороны свои тазы с чистым бельем и с криками «бестолочи, что ж вы делаете» бросились нас разнимать.

Так битва и закончилась, толком не успев начаться… Кого-то из нас похватали за руки и шиворот, другие стали сами разбегаться: кто за гаражи, кто в подъезд, кто побежал на детскую площадку и уселся на качели, типа он примерный и в безобразии не участвовал. Только вот победителя выявить так и не удалось…

Сидя на качелях, я с досадой наблюдал, как зарывают нашу траншею, банку с соляркой то же не удалось спасти в этом земляном урагане, и я поволочился домой…

Был очередной летний день. Какой по счету не помню совершенно. Мы растворялись в лето, а лето в нас. От нашей земляной бойни не осталось и следа. Дождем прибило земляную россыпь, что раскидали мы по всему двору в наших яростных атаках, и протоптанные дорожки меж зарослей травы вновь сделались твердыми, как асфальт. Место, где недавно была траншея с трубами, затянуло новой порослью, и о ней напоминала лишь легкая впадина. Мы переключились на новые забавы: играли в казаки-разбойники, гоняли мяч или лапту. Когда уже были отбиты все пальцы на руках, то переключались с лапты на мяч. Когда сбивали колени с ладонями, наставало время казаков-разбойников. Надоедали разбойники с казаками, мы, как «бандар-логи», прыгали по крышам местных гаражей, пока какой-нибудь автолюбитель, сходя с ума от постоянного: бум, тыг-дым, ба-бах; бум, тыг-дым, ба-бах, не хватался за то, что было под рукой, чтобы швырнуть в нас это. Или же не хотел залезть к нам наверх, чтобы схватить хотя бы одного из нас, и предать уже, наконец, святой инквизиции. Тогда мы, как бесстрашный десант, сигали с гаражей вниз и замирали шагах в тридцати от них, как стая настороженных сурков, надеясь, что разгневанный автолюбитель погонится за нами, и мы, дразня его «старый дед, старый дед, разобрал свой драндулет», растворимся во дворе, как стайка мелких рыбешек…