Заметив, как заблестели глаза Козимо при одном упоминании деревни, Никколо поинтересовался:
– Вам дорога эта деревня? Вы там родились?
– Нет, я родился во Флоренции. Этот город мне дороже всех других мест в мире. Просто вспомнил, как хорошо летом в имении.
– Есть еще одно место, где стоит поискать, там можно добыть такие артефакты, какие и не снились даже Риму.
– Где?
– В Святой земле. Да, Иерусалим должен быть богат на артефакты.
– А в Риме уже все раскопали? – осторожно поинтересовался Козимо.
– Нет, конечно! Вот чем нужно вам заняться, а не этими вашими счетами.
Удивительно, но Козимо удавалось не провоцировать гнев Никколи. Пребывание в этом необычном доме и общение с пусть очень трудными, но гениальными и образованными людьми научило Козимо многому. Он, словно губка воду, впитывал не только знания, но и понимание того, как надо вести себя с людьми, особенно такими, кто не от мира сего. Через много лет Козимо скажет брату, что с гениями следует обращаться так, словно они не из крови и плоти, а сотканы из звездной пыли.
Научился такому обращению Козимо в необычном доме Никколи.
Но не только ради общения с гениями приходил в этот дом Козимо Медичи, имелась еще одна причина. Звалась эта причина Пьереттой и была племянницей Бенвенуты.
Вообще в доме вместе с Бенвенутой жили две ее племянницы, но вторую – Марию – Козимо даже не замечал, хотя Лоренцо считал, что она гораздо симпатичней сестры, по крайней мере, бойчее.
Пьеретта была простой девушкой, хотя читать умела и даже немного знала латынь. Но разве для влюбленности эта самая латынь столь уж важна? Любовь всегда приходит неожиданно, а уж первая вообще словно девятый вал или цунами. Козимо посмотрел в темные глаза Пьеретты и пропал!
Она тоже пропала. Девушка не заметила, что избранник невысок и щупл, что некрасив, что слишком серьезен. Пьеретта видела только глаза Козимо…
Лоренцо над братом посмеивался, Бенвенута пыталась племянницу вразумить, объясняя той, что дурехе не стоит заглядываться на сына банкира, пусть и средней руки. Впрочем, немного подумав и вспомнив собственную судьбу, она махнула рукой:
– Может, и тебе повезет!
Не повезло. Джованни де Медичи не позволил, у него на старшего сына были свои планы.
Когда у отца такой взгляд, не жди ничего хорошего…
– Вместо того чтобы заниматься делом, ты опять полдня провел у Никколи?
– Почему вам не нравится Никколи? Он достойный человек… С Никколо дружил сам Салютати.
– Хоть святой Августин! Достойный человек занимается тем, что проматывает остатки огромного состояния, полученного в наследство.
– Отец, он много знает, у него есть чему поучиться и много книг. Если бы вы только видели его книги!
Неожиданно для Козимо Джованни Медичи взъярился. Он не отличался высоким ростом, как все мужчины в роду, и, как многие низкорослые, легко впадал в ярость. Только привычка осторожного ростовщика помогала держать эту ярость в узде.
На сей раз Джованни сдерживаться не стал.
– Книги или его дрянная племянница привлекают тебя в дом Никколи?!
Козимо мысленно пообещал отомстить Лоренцо – наверняка это он проболтался отцу о Пьеретте.
– Пьеретта хорошая девушка, отец…
– Хорошая?! – продолжил бушевать Джованни. – Настолько хорошая, что полгорода уже болтает о твоей на ней женитьбе. Что ты ей обещал?!
– Ничего.
– Слово, данное банкиром или даже сыном банкира, имеет силу клятвы, иначе этот банкир ничего не стоит. Потому если обещал жениться на ней, то должен сделать это, разрушив свою судьбу и уничтожив все мои надежды на тебя.
