— И это всё, что тебе нужно, чтобы спасти честь Ордена?
— Сковородку я добуду в бою, — усмехнулась она в ответ.
— Возьми, — Магнус протянул ей свиток, — это письмо к нашему покровителю в Рокне, князю Зе́фери Те́кла. Он поможет тебе, даст всё, что нужно. А я буду ждать хороших новостей.
— Надеюсь, что они будут.
***
Этой ночью Рикарду приснились змеи. Ашуманский обряд посвящения.
Он снова стоял в центре ямы и молчаливый хитт с глазами, густо подведенными черным, бросал их вниз одну за другой: сначала обычных серых гадюк, укус которых, конечно, болезненный, но не смертельный, затем щитомордников с чёрными пятнами на грязно-желтой коже, огненных змей с яркими красными полосами…
Они извивались, ползли, кусали друг друга, а невозмутимый хитт всё бросал и бросал их сверху, последней была кобра — убийца змей. Она раздувала капюшон и покачивалась, обнажив острые зубы, а затем нападала, убивая всех: щитомордников и гадюк, гюрзу, эфу, полоза…
А Рикард стоял неподвижно в центре ямы. Замерев, опустив щиты, погасив малейшие колебания. Думая только о словах наставника.
Ты должен стать камнем. Змея никогда не укусит камень.
Когда он только начинал обучение, они его кусали. И каждый раз он корчился в муках, а наставник давал ему противоядие — ровно столько, чтобы он не умер, но чтобы всё чувствовал. Так в Храме Ашша — Бога Ночи — тренировали осторожность. Со временем тело привыкло к яду. К любому, кроме яда ашуманской королевской кобры.
В этот раз в яме он не боялся и стал камнем, как его и учили. И перестал им быть, когда кобра расправилась с остальными. Тогда он снова стал человеком и напал. И выбрался из ямы с головой королевы змей. В тот день он прошел обряд посвящения. Он стал и́чу — ашуманской тенью, слугой Бога Ночи.
А сегодня змеи вернулись к нему во сне, и одна из них, желтая с черными глазами, укусила его за ногу.
— Проклятье! — он рывком сел на кровати и, уже вонзая кинжал в матрас понял, что это сон, и змеи никакой нет.
Просто ногу свело судорогой, и она болела в том месте, куда его ткнула бариттой позавчерашняя ночная гостья. Альбукер, конечно, кудесник, от его мази рана уже почти затянулась, покрывшись розовой пленкой свежей кожи. Да и тело Рикарда восстанавливалось быстрее, чем тело обычного человека. Не зря же он провел в храме Бога Ашша почти десять лет.
Но в душе он всё ещё чувствовал злость, и весь вчерашний день пытался ходить из угла в угол, хоть Альбукер ему и запретил вставать на раненую ногу. С убийством Крэда он потерял след, и эта женщина не выходила у него из головы.
— Не торопился бы ты, нога ещё должна зажить, — буркнул таврак, глядя, как Рикард собирается.
— Я уже здоров и почти не хромаю, — отмахнулся он от ненавязчивой заботы.
— К ужину ждать или как обычно? — невозмутимо спросил Альбукер из кухни, раскуривая кальян.
— Это уж как пойдет, — усмехнулся Рикард в дверях, — сегодня я должен получить кое-какие ответы. А ты приготовь мой фрак - завтра маскарад, и я собираюсь его посетить.
Завтра Найд обещал представить его королеве. И этого дня он ждал с нетерпением.
Бордельный пес оказался неразговорчив. И даже после того, как в его кошелек перекочевало несколько монет, он говорил неохотно и как-то с опаской. Посетителей ещё не было, служанки мыли полы, стучали палками по развешенным на коновязи коврам и расставляли в вазах свежие цветы. А пес сидел на камне поодаль и полировал свой ятаган.
