– Пока ничего, – сказал Доусон, положив трубку после разговора со службой социальной опеки.
– Они обзвонили врачей, практикующих малую хирургию, а также стационары одного дня, но надежды мало. Обычно это работает лишь если младенец только что родился. Сам найденыш еще в больнице – его обследуют, но на теле нет ни синяков, ни повреждений.
– И никаких полезных следов, – добавила Стейси.
С этим Доусон согласился. Ребенок выглядел упитанным, здоровым и ухоженным. Вплоть до того момента, как его бросили перед полицейским участком в морозную ночь. И от этого факта никуда не денешься.
Сержант рассматривал каждую женщину на записи камеры с бензозаправки, расположенной в миле от полицейского участка. Ребенок мог принадлежать любой из них. Она может быть любого возраста, комплекции и относиться к любой социальной группе. Работающей или не работающей. И Кевин не понимал, как им удастся сузить круг подозреваемых.
Он услышал, как Стейси громко вздохнула, и в этот момент зазвонил его телефон.
– Говорите, – ответил сержант, увидев, что звонят из участка.
– Доусон?
– Привет, Фил. Что случилось? – спросил Кевин дежурного сержанта.
– Ты где? – в свою очередь спросил тот.
– Мы в Седжли, проверяем…
– Сейчас это не важно, – прервал его Фил. – Где бы вы ни были, вы нужны мне здесь и прямо сейчас.
– А это не может подождать?
– Доусон, мне надо, чтобы ты немедленно вернулся в участок. У меня здесь три бабы, которые несут какой-то вздор по поводу брошенного ребенка.
– Ну так запиши их показания, и мы… – Доусон нахмурился.
– Не пойдет. Они не хотят уходить. Каждая из них утверждает, что она – его мать.
Ким стряхнула снег с ботинок на коврике, лежавшем при входе в кафе. Народу было не очень много, и она мгновенно увидела того, кто ей был нужен.
– Отпусти, Брайант, ты чуть руку мне не вывихнул, – сказала Стоун, кивая в сторону прилавка.
Сержант закатил глаза, а она направилась к столику у окна и, отодвинув стул, села.
– Мистер Лорд, надеюсь, что я вам не помешаю.
Тот оторвал глаза от телефона и окинул ее ледяным взглядом.
Стоун улыбнулась, заметив его недовольство. Любое неудобство, которое инспектор могла доставить этому человеку, означало, что она хорошо делает свою работу.
Сейчас Каю Лорду было двадцать семь лет, и он занял пост главаря многонациональной банды в Холлитри два года назад, после того как предыдущий главарь попал в тюрьму за покушение на убийство.
Его манера одеваться с тех пор претерпела серьезные изменения. Исчезли джинсы с низким поясом и худи с капюшонами, столь любимые его приспешниками. Кай Лорд был одет в стильные брюки и белоснежную рубашку. На нем не имелось никаких драгоценностей, за исключением дорого выглядевших часов на левом запястье.
Восхождение Лорда на вершину власти было хорошо продумано и четко осуществлено: он завоевывал лояльность отдельных членов банды до тех пор, пока не выдался подходящий момент, – и в итоге стал единственным наследником.
За два года у власти Лорд свел к минимуму участие группировки в насильственных преступлениях и сконцентрировался на том, что приносило реальные деньги, – на наркотиках и проституции.
Семь месяцев назад Ким вызвали к постели четырнадцатилетнего мальчишки из Холлитри, который впал в коматозное состояние, после того как получил на халяву порцию наркотика от людей Лорда. Именно тогда инспектор узнала, что банда бесплатно раздает наркотики, чтобы подцепить на крючок подростков, пока те еще совсем зеленые.
