– Нет, ее сегодня не было. И вчера тоже. Вроде бы заболела. Айзек так сказал.
И хотя оснований для беспокойства не было, тревожное предчувствие вновь сжало сердце. Хотя Марион действительно могла простыть, прогулявшись под ливнем.
– У нее новый кавалер? – повинуясь непонятному порыву, спросила я.
– С чего ты взяла? – Джинджер подняла на меня взгляд, оторвавшись наконец от букета. – Нет у нее никого с тех пор, как она расплевалась со своим Люком.
Я припомнила недвусмысленные стоны, доносившиеся из гримерки Марион. Но в больших карих глазах отражалась безмятежная уверенность в собственной правоте – Джинджер действительно ничего не знала. Впрочем, с чего бы Марион откровенничать с ней?
– Подумалось почему-то. Ладно, Джин, буду готовиться выступлению.
Джинджер понятливо кивнула и выскользнула за дверь, прихватив с собой отобранные розы. А я задвинула щеколду и тщательно зашторила окно, прежде чем стянуть каштановый парик. Возможно, эта мера предосторожности и могла показаться смешной, но мне отчего-то было спокойнее от знания, что никто не видел моих собственных белокурых локонов. Хватало и того, что глаза золотистого цвета никак не спрятать. Хорошо, что никто из посетителей не мог разглядеть их странного цвета из зала, а работники клуба никаких вопросов не задавали. Тщательно прикрепив черный парик, я занялась дальнейшим созданием образа Черной Лилии, хрупкого и притягательного цветка дьявола. Кружевная черная полумаска скрыла верхнюю половину лицу, алая помада тут же притянула все внимание к губам. Белая пудра сделала меня еще бледнее. Теперь летящая черная юбка, напоминающая крупные лепестки, и плотный корсаж – и я готова.
Образ Черной Лилии пришел мне в голову в порыве вдохновения и оказался на редкость удачным. Посетители "Райской птицы", избалованные множеством чувственных танцев и фривольных песен, неожиданно прониклись трагической постановкой из нервных ломаных движений. На контрасте с полуобнаженными танцовщицами мой полностью закрытый наряд смотрелся экзотично, а если вдруг якобы случайно обнажалась щиколотка или рука до локтя – шум в зале стоял неимоверный. Правда, подобным зрелищем я радовала публику нечасто, чтобы никто не заподозрил умысел.
Первое время меня заваливали букетами, подарками и приглашениями, но постепенно стало понятно, что Черная Лилия в знакомствах с мужчинами не заинтересована. И меня почти оставили в покое. Изредка в мою гримерку доставляли букет или коробку конфет. А по запискам можно было безошибочно вычислить приезжих. Я вздохнула с облегчением, но продлилось мое спокойствие недолго. Сначала появился мобиль. А теперь вот – странный букет, несомненно, безвкусный, зато подчеркнуто роскошный и дорогой. Чего же ждать дальше?
Выступление, как обычно, сорвало овации. Обессилено привалившись к стене коридора и закрыв глаза, я сделала несколько глубоких вдохов и выдохов. Схлынувшее волнение танца оставило после себя усталость, такую, что хотелось просто лечь и лежать трупом. Нет, слишком мрачное сравнение! "Что-то в последнее время тягостное настроение никак не желает оставить меня", – про себя усмехнулась я.
– Лайза! – ко мне спешил Айзек. – Великолепно, как всегда! Восхитительно!
– Чего ты хочешь? – не открывая глаз, спросила я.
– Похвалить тебя, – ничуть не смутившись, солгал помощник Уильямса.
– Твоя лесть никогда не бывает бесцельной. Денег не займу, самой не хватает.
