«Польское государство окончилось не тогда, когда «гнуснейшие из гнусных» (выражение, употреблённое У. Черчиллем по отношению к польской правящей элите – И. Д., В. С.) перебежали мост на румынской границе в Залещиках, а тогда, когда они бросили Варшаву» [58; 145].
С ночи с 6 на 7 сентября нормального централизованного командования была лишена польская армия. Можно ли назвать нормальным такой вот способ получения донесений Рыдз-Смиглы в Бресте и отдачи оттуда распоряжений по управлению войсками: генерал Стахевич в Варшаве получал от войск донесения и с помощью мотоциклиста по забитым беженцами дорогам отправлял их в Брест. Здесь Рыдз-Смиглы принимал решения, эти решения отправлялись в штаб Бугской военной флотилии, в котором была радиостанция (собственная радиостанция маршала сначала бездействовала, потому что впопыхах забыли (!) захватить в Варшаве шифры и коды, а затем радиостанция вышла из строя в результате немецкой бомбёжки [58; 154]). С помощью радиостанции флотилии распоряжения главнокомандующего передавались в штаб Военно-морского флота в Варшаве, оттуда доставлялись Стахевичу, а он передавал их в войска [58; 154]. Нетрудно понять, что к моменту получения в войсках «мудрых» приказов Рыдз-Смиглы нужны они были там как «корове седло» или «рыбе зонтик».
Вот как охарактеризовал положение в Бресте заместитель начальника Главного штаба Яклич:
«У нас целый день постоянные поиски войск и высылка офицеров для восстановления связи… С внутренней организацией в крепости Брест большой балаган (выделено нами – И. Д., В. С.), который я должен сам ликвидировать. Постоянные налёты авиации. В Бресте бегство во все стороны» [53; 254].
Но и «брестская идиллия» закончилась 10 сентября, т.к. Рыдз-Смиглы в этот день покинул Брест и двинулся к румынской границе, совсем потеряв управление войсками. Французский представитель при польском генштабе генерал Арманго в этот день докладывал в Париж:
«Здесь царит полнейший хаос. Главное польское командование почти не имеет связи с воющими армиями и крупными частями… Не имеет ровно никакой информации о продвижении неприятеля и даже о положении собственных войск информировано очень не полно или вовсе не информировано. Генеральный штаб распался на две части… Польская армия собственно была разгромлена в первые же дни» [53; 263].
Практически в каждой работе, повествующей о событиях сентября 1939 года в Польше, можно встретить текст последней директивы Рыдз-Смиглы, отданной в связи с переходом границы советскими войсками:
«Советы вторглись. Приказываю осуществить отход в Румынию и Венгрию кратчайшими путями. С Советами боевых действий не вести, только в случае попытки с их стороны разоружения наших частей. Задача для Варшавы и Модлина, которые должны защищаться от немцев, без изменений. Части, к расположению которых подошли Советы, должны вести с ними переговоры с целью выхода гарнизонов в Румынию или Венгрию» [53; 301-302].
Неизвестно, какие части, соединения и гарнизоны Войска Польского на востоке страны данную директиву получили. Во всяком случае, у нас сложилось впечатление, что польские командиры оказывали или не оказывали Красной Армии сопротивление на свой страх и риск.
Не удивительно, что при таком положении дел немцы уже 8 сентября заявили о взятии Варшавы. Это было ошибкой [53; 287]. Бои за город только начинались. Но ошибка выглядела весьма правдоподобно.
