Разум говорил, что не стоит связываться с этим животным без оружия, но голодный желудок требовал еды. Пока я рассматривал жертву ко мне сзади подползла моя подруга. Она заметила, что я веду себя настороженно и вела себя очень тихо.
– Что ты тут увидел? – услышал я шепот.
В ответ я показал пальцем на животное.
– Кто это? – Не унималась она.
– Наш ужин, – шептал я в ответ.
– Он больше грызуна.
Я посмотрел на Арию, в надежде распознать шутку, но девушка была серьезна.
– Зайди с той стороны ущелья, – я показал пальцем, – и как только попадешь в ущелье, спугни ее на меня. Я спрячусь вон за теми кустами.
– Как ты ее убьешь?
Я был поражен, как двое современных людей так легко согласились на убийство беззащитного животного. Живя в современном мире супермаркетов, мы не проводим ассоциации между упаковкой свежей говядины и вот этим милым существом. Правда мы голодны, и сидящий внутри нас хищник – легко вырвался на свободу.
– Буду действовать по методу крокодила, – выпалил я и чуть не засмеялся, увидев выражения лица Арии. – Крокодил хватает пастью жертву и пользуется весом своего тела начинает крутиться, ломая кости и конечности.
– Хочу на это посмотреть, – подмигнула мне девушка и начала спускаться.
Все получилось совсем не так как я рассчитывал. Ария все сделала на отлично. Она тихо спустилась в ущелье и дала мне время спрятаться за кустами. Но жертва оказалась не так глупа, как я ее воспринимал. Лама, промчав по ущелью, не добегая до кустов, в которых был я, свернула и не останавливаясь поднялась на возвышенность, после чего скрылась из вида. Бежать за ней не было смысла, наши скорости, абсолютно не сопоставимы. Я вышел из-за кустов, наблюдая улыбающуюся Арию.
– Слушай крокодил, – веселым голосом произнесла она, – я, когда бежала за этой лошадью, спугнула какую-то куропатку. Пошли, может хоть ее словим.
Куропатку мы не нашли, зато нашли ее гнездо. В гнезде лежали пять пятнистых яиц, размером в два раза меньше куриных.
– Варить будем или жарить?
– Сырыми выпьем, – ответил я ей. Не могу понять, когда она шутит, а когда всерьез.
Яйца оказались свежими. Я боялся, что, разбив их там окажутся птенцы, но нет, нам хоть в чем-то повезло. Ария сначала отказывалась от употребления сырых яиц, заявив, что никогда в жизни не пила сырые яйца, но я ее все же уговорил. Неизвестно, когда мы еще сможем поесть. Она забрала два, мне оставила три, заявив, что не уверенна, что и два выпьет. Но к своему удивлению, выпила оба.
– Ну как? – спросил я ее, так как не понял, что значило ее выражение лица.
– Возможно мне даже понравилось, – она, облизала губы, – я пока не поняла.
– Ох, а если бы еще и соль, да с хлебом…
– Знаешь, я вот только что поняла, что совершенно не помню вкусов. Не знаю, как это объяснить, но, когда я ела ягоды, да даже, когда пила воду, я ощущала вкус, будто бы в первый раз. Я думала, что знала вкус ягод. Я ела их раньше. Но эта память не настоящая и это тело пробует еду впервые. Ощущения более яркие, чем ожидалось. Как ребенок, который пробует впервые что-то новое.
– Хм, – задумался я. – Ты знаешь, ты, наверное, права. Я как-то не задумывался об этом, но когда ты описала свои чувства, я понял, что испытываю то же самое.
– А еще у меня зрение хорошее. Я часто носила очки, я плохо видела и собиралась сделать коррекцию зрения, но не решалась.
– Нам пора идти, – произнес я вставая. – Может по дороге, что съедобное найдем.
