Черная Пустошь - страница 11



– Ты выпей, – разрешил Апостол. – Только не усердствуй.

Митрофан благодарно посмотрел на него, схватил вожделенную бутылку, вернулся к своему стулу, сел, приложился прямо к горлышку и, шумно выдохнув, продолжил:

– Оставалось еще несколько старых троп, вот по ним и пришлось груз переправлять. Первую партию доставил, а со второй проблема вышла – какая-то местечковая банда, совершенно озверев от лишений, решилась напасть…

– Вот с этого места поподробнее. Ты сам сопровождал груз?

– Естественно. Разве кому доверишь?

– Ну и как выпутался?

– А сам до сих пор не знаю! – Митрофан икнул. – Зона помогла!

– Ты по существу давай. Не отклоняйся от мысли. О чудесах поговорим на досуге.

– Охрану они из засады положили. – От мрачных воспоминаний на лицо Митрофана набежала тень. Видно, психика торговца серьезно пошатнулась с той поры, как технос начал завоевание Пустоши, слишком быстро и сильно алкоголь ударил ему в голову. – Бежать мне было некуда. – Глаза Митрофана налились кровью, подбородок мелко задрожал. – Два армейских вездехода разве устоят под огнем десятка армганов? Помирать я тогда собрался, почуял, конец настал! – Митрофан вдруг подался вперед, грохнув кулаком по столу. – Но обломались налетчики! Всех моих парней поджарило, – вдруг пьяно запричитал он, – лежат, горелым мясом воняют, с автонов на них уже серебристая дрянь капает, глядишь, вот-вот сталтехами вставать начнут, а у меня ноги отнялись, словно парализовало.

Апостол встал, зачерпнул кружкой воды из бака, плеснул Митрофану в лицо.

– Как выжил, спрашиваю! – неожиданно рявкнул он.

Митрофан осел.

Через минуту, придя в чувство после внезапно начавшейся истерики, он глухо заговорил, продолжая прерванный рассказ:

– Сталкер меня спас. Сначала, когда те, из засады, стали к тропе спускаться, первый из них вдруг словно споткнулся – башку ему снайперским выстрелом разнесло, остальные оцепенели, замешкались, так по ним тут же очередью из «карташа». – Торговец поежился. – Только ошметья кровавые по сторонам полетели. Из крупнокалиберного «ИПК» да в толпу… такое увидишь, потом неделю спать не будешь…

– Не отвлекайся! – буркнул Саид.

– Да я и говорю: только трое уцелели, бросились назад, в заросли, ну я над бортом приподнялся…

– Так у тебя же ноги отнялись? – напомнил Апостол.

– Прошло все! Клин клином вышибают! – выкрутился Митрофан. – Бежать не могу, а привстать – привстал. Гляжу: тень вдогонку метнулась. Не поймешь, человек ли? Худой, быстрый, на сталтеха похож, какие-то лохмотья на нем, а «ИПК» тяжеленный несет, будто игрушку, еще и ножом в другой руке поигрывает. В общем, жутко мне опять стало. Как тех троих он догнал, врать не стану – не видел. Минуты две прошло – возвращается.

– Опиши его. И подробнее! – потребовал Апостол.

– Худой. Экипировки нет совсем, даже дыхательной маски. Лицо осунувшееся, глаза ввалились, рукава одежды оторваны, кожа загорелая такая, только загар ненормальный, пепельного цвета.

– Ранения у него были? – уточнил Саид.

– В том бою его даже не поцарапало. А вот старые были, – закивал Митрофан. – Строчкой, через грудь, словно от очереди. Еще на бедре пара серебристых шрамов, да на лице пятно проказы по щеке, мимо глаза, к виску. Я, как такое увидел, совсем растерялся. Думаю – точно, сталтех. Сейчас меня добьет и пойдет дальше по своим делам.

– А он?

– Он дверцу вездехода открыл, сумрачно так на меня посмотрел, потом залез внутрь, «ИПК» между сиденьями положил, расслабился, как будто обмяк, словно пружина у него внутри ослабла, а затем глухо говорит: «Поехали, отец, место плохое».