– Сэр Оливер, – ответил Дик, – когда мы в первый раз прочли записку Джона Мстителя, я был уверен в этом. Но позвольте мне предложить вам два вопроса. Положим, вы не убили его. Но не принимали ли вы участия в этом убийстве?
– Ни малейшего, – ответил сэр Оливер.
В это же время лицо его как-то странно передернулось, как будто он хотел выразить этой мимикой предостережение, но не сумел этого сделать.
Дик с изумлением посмотрел на него, потом обернулся и оглядел пустую залу.
– Что вы делаете? – спросил он.
– Да ничего, – поспешно ответил священник, меняя выражение лица. – Я ничего не делаю… я страдаю, я чувствую себя нехорошо, я… Извините, Дик, мне нужно уйти. Клянусь святым Холивудским крестом, я не виновен ни в насилии, ни в измене! Успокойтесь, добрый юноша. Прощайте.
И он вышел из залы с непривычной для него быстротой.
Дик остался на месте, словно прикованный. Взгляд его блуждал по комнате; на лице сменялись выражения различных чувств: удивления, сомнения, подозрения и удовлетворения. Постепенно, по мере того как ум его прояснялся, подозрения одержали верх; за ними последовала уверенность в самом худшем. Он поднял голову и сильно вздрогнул. Высоко на стене на тканом ковре была изображена фигура дикаря-охотника. Одной рукой он подносил ко рту рог; другой размахивал большим копьем. У него было темное лицо, так как он должен был изображать африканца.
Случилось нечто, сильно напугавшее Дика. Солнце уже зашло, а огонь в большом очаге сильно разгорелся и бросал изменчивый свет на потолок и обои. И при этом свете черный охотник вдруг подмигнул Дику белым веком.
Он продолжал смотреть на глаз охотника. При свете огня глаз казался драгоценным камнем: он был прозрачен, он жил. Белое веко опять закрылось над ним на одно мгновение и исчезло в следующее.
Не оставалось никакого сомнения. Это исчез живой глаз, наблюдавший за ним через дырочку в обоях.
Дик мгновенно понял весь ужас своего положения. Предостережения Хэтча, мимика священника, глаз, наблюдавший за ним из-за стены – все это мелькнуло у него в уме. Он понял, что подвергался испытанию, выдал себя и погиб, если его не спасет какое-нибудь чудо.
«Если мне не удастся выбраться из этого дома – я погиб, – думал он. – А бедный Мэтчем – в какое змеиное гнездо завел я его!»
Он еще раздумывал, когда в комнату вошел какой-то человек, чтобы помочь ему перенести оружие, одежду и две-три книги в новую комнату.
– «В новую комнату»? – повторил Дик. – Зачем? В какую комнату?
– В комнату над капеллой, – ответил посланный.
– Она долго оставалась пустой, – задумчиво проговорил Дик. – Что это за комната?
– Хорошая комната, – ответил слуга. – Но только, – прибавил он, понизив голос, – говорят, в ней появляется призрак.
– Призрак? – дрожа, повторил Дик. – Я не слыхал об этом. Чей же призрак?
Слуга оглянулся вокруг и проговорил шепотом:
– Ризничего церкви Святого Иоанна. Его оставили раз ночевать в этой комнате, а на утро – фью! – его не оказалось там. Говорили, что его взял дьявол; с вечера он очень много пил.
Дик с мрачным предчувствием пошел за слугой.
