Мои щёки пылают, голова раскалывается, и я прикладываю ладонь ко лбу.
– Зачем я только ей призналась…
– Ничего, – утешает новая знакомая. – Меня целовали. И, скажу я тебе, ничего особенного в этом нет.
– Правда?
– Правда, – поддразнивает она. – Представь: двое прижимаются ртами, пробуют на вкус слюну друг друга так, что узнают, кто и что ел на ужин. Если подумать, ничего приятного в этом нет.
– А ты, как я вижу, в романтику не веришь, – смеюсь я в ответ.
– Зачем осложнять себе жизнь и тешить себя нереалистичными ожиданиями? – соглашается она.
Девушка держится невероятно прямо. На ней отглаженное платье очень строгого покроя, а длинные чёрные волосы аккуратно расчёсаны и закреплены на затылке двумя серебряными гребнями.
– Быть может, ты просто ещё не встретила своего суженого?
– Почему же, встретила, – рассудительно отвечает она. – Наше обручение состоится в конце года. Он вон там, – кивает она, указывая на двери в бальный зал. – Стоит справа от дверей.
Внешне этот юноша почти неотличим от других гостей: волевой подбородок, чёрные волосы, зелёные глаза…
– И ты с ним целовалась? – спрашиваю я.
– Ну да, так положено, – покорно вздыхает она. – Мужчинам приходится ждать так долго всего… остального. Надо их иногда подбодрить, что ли.
– Но тебе не понравилось.
– Не подумай, что это полный кошмар. Терпимо.
Услышав такое бесстрастное описание, я фыркаю от смеха:
– Можно подумать, ты говоришь о стирке и уборке!
– Ну, в каком-то смысле так и есть, – доброжелательно улыбается она в ответ.
– Если ты так считаешь, то зачем согласилась обручиться с ним, а потом выйти за него?
– Рэндалл нормальный, – пожимает она плечами. – Из него получится хороший супруг. Его выбрали мои родители, а я привыкла им доверять.
– То есть твоего мнения о женихе не спрашивали?
– А кому это интересно? Меня не обручили бы с подлецом. Старшим сёстрам женихов тоже искали родители.
Поразительно… девушка ничуть не возражает против такого обращения.
– А разве ты не хотела бы выбрать жениха сама? – не удержавшись, спрашиваю я.
Дядя Эдвин не стал бы выбирать мне мужа. Может, познакомил бы с кем-нибудь достойным, по его мнению, но решение осталось бы за мной.
Девушка снова пожимает плечами.
– Какая разница, кто выбирает. В сущности, они все на одно лицо. Ты посмотри на них… – Она презрительно указывает на молодых военных в зале.
Она права. Оглядывая бальный зал, я вынуждена признать, что среди гостей трудно отыскать кого-то необыкновенного, непохожего на остальных.
– Что ты читаешь? – указываю я на книгу на её коленях.
Она вдруг заливается румянцем.
– Да так. Кое-что из университетского курса, – объясняет она с невинным видом. – Решила подготовиться к занятиям.
На обложке действительно значится «История Гарднерии. Издание с примечаниями». Однако, если взглянуть пристальнее, оказывается, что обложка чуть шире страниц.
– А если честно? – пробую выяснить я.
Сначала она смотрит на меня округлившимися от удивления глазами, а потом откидывается на спинку стула и со вздохом протягивает мне книгу, признавая своё поражение.
– Только никому не говори, – заговорщически шепчет она.
Осторожно придерживая обложку, я листаю тонкие страницы.
– Любовные стихи! – смеясь, шепчу я в ответ. – А говорила, не веришь в романтику.
– В жизни романтики нет, – поясняет она. – Мне нравится сама идея, возможность чистой, неподдельной романтической страсти.
