– Сколько вам нужно? – спрашивает он с улыбкой.
– Ой, дайте мне какую-нибудь денежку! – восклицаю в ответ и поясняю: – Просто посмотреть, какие они тут у вас.
Такие же как и везде в общем-то – из плотной мягкой бумаги, с портретом бородача в короне, надписью «50» округлыми толстыми цифрами. Вряд ли это крупная сумма – бедно одетая женщина, стоящая чуть поодаль, мазнула по банкноте равнодушным взглядом и отвернулась. Но все же посмотрела – магия денег во всех мирах одинакова, завораживает не хуже местных гипнотизеров.
– Если не возражаете, пойдемте лучше в купе. До отправления недолго осталось, как раз успеем выпить чаю, – предлагает Макс и берет меня под руку.
Я не возражаю: снаружи поезд выглядит чудесным, прямо как музейный экспонат. Не терпится увидеть, что внутри.
– Ничего себе!
Не знаю, как остальные вагоны, но наш обустроен дорого-богато, наверное, чтобы пассажиры сразу видели, почему за билеты переплачивают. Панели лакированного темного дерева, на окнах – плотные шторки, подвязанные золотыми шнурами с кистями, на полу – ковровая дорожка. В просторном купе диваны обтянуты темно-красным бархатом, зеркало на двери в золоченой раме с завитушками, столик украшен узорами из перламутра.
– Мы здесь будем вдвоем?
– Увы – двух свободных купе не оказалось, – произносит Макс извиняющимся тоном. – Я хотел перенести отъезд, но...
– Наоборот, я рада, что больше никого не будет, – успокаиваю я его и распахиваю штору пошире. – Не то что бы я особо стеснялась, но все же так спокойнее. Ой, соседний паровоз отъезжает!
Басовито гудит и выпускает столб черного дыма из трубы. За окном виден машинист в фуражке, из-под которой разлетаются лохматые бакенбарды. Макс моего восторга не понимает.
– Вы всякий раз так искренне удивляетесь транспортным средствам, – усмехается он. – Неужели в вашем мире ничего этого нет?
– Все у нас есть. Кроме туринусов, конечно. Вместо них мы на самолетах летаем, это удобней и гораздо быстрее.
Самолеты его заинтересовали: здесь до такого инженерная мысль еще не дошла. Пытаюсь объяснить, но это оказывается непросто. Даже хватаюсь за бумагу и карандаш, а Макс с любопытством наблюдает. Жаль, что художник я посредственный.
– Эмм... Это что? – спрашивает, глядя на рисунок, напоминающее распятый огурец со свернутым на сторону хвостом и оспинами вдоль бока.
– Ну, вот это крылья, здесь кабина, где пилоты сидят, а это, – тычу карандашом в оспины, – окошки. За ними пассажирские кресла.
– Очень мило, – спохватывается вежливый Макс, и я запоздало понимаю, что он ожидал, будто на скорую руку чертеж нарисую. Заодно объясню принцип работы двигателя.
– Я ж не авиаконструктор, – бурчу обиженно. – Просто поверьте на слово: оно летает.
– Разумеется, я вам верю. Любите летать? – спрашивает он и смотрит загадочно. Осторожно киваю. – Тогда у меня есть для вас сюрприз.
– Неужели дирижабль?
А что, к ретро паровозу очень подошло бы. Но Макс лишь отрицательно качает головой, хитро щурится, и я решаю не расспрашивать – пусть устроит сюрприз, раз так хочет. Надеюсь, если удивлюсь до обморока и сердечного приступа, он меня откачает. Маг он или кто!
Мы говорим о поездах, самолетах и пароходах – последние в их мире конечно же есть, правда, до моря ехать далеко, но Макс обещает свозить туда, если пожелаю. О путешествиях, автомобилях и перемещениях сквозь порталы. Тем временем наш паровоз шумно вздыхает и трогается с места. Сперва медленно, но понемногу набирает ход и наконец покидает вокзал, дав гудок на прощание.
