Время было еще ранее, улицы пустовали, город только начинал просыпаться. Гостевой дом располагался на центральном проспекте в сером невзрачном здании. Первый этаж занимали магазины, а на втором – сдавались комнаты. Германа встретила сухенькая администраторша не первой молодости с ярко-красной помадой, окутанная приторным ароматом духов. На воротнике был прикреплен аккуратный бейдж, на котором красовалось имя «Алла».
– Есть номер с окнами на проспект?
– Имеется. Пойдемте, – женщина повела его на второй этаж. – Гостей ждете?
– Нет, я один. До полудня планирую съехать, – Герман на ходу переложил дорожную сумку в другую руку. – Не подскажите какой-нибудь хороший ресторанчик с доставкой?
– В «Блэк кофе» на Крупской готовят вкусные завтраки, довозят горячими. – Алла остановилась возле одного из номеров и распахнула дверь, кивком головы приглашая внутрь. – Устраивает?
Герман вошел, бегло осмотрел комнату, заглянул в санузел. Затем, удовлетворенный увиденным, разместил сумку на банкетке в прихожей.
– Все прекрасно, благодарю.
Алла паспорт не спросила. Взяла деньги и удалилась, оставив ключ гостю и мягко прикрыв за собой дверь. Герман вновь осмотрелся, на этот раз тщательнее. Комната была типичной, словно ее вырезали из каталога гостиниц: чистая, но бездушная. Единственный намек на уют – пара выцветших картин с видами местной природы.
Он скинул куртку и приблизился к окну. Оно выходило на восток. Прямо напротив располагалось здание комплекса, увешанного афишами различных мероприятий. Справа от него находился каток, слева виднелся фасад кукольного театра и еще правее – сквер. Небо прояснилось, и теперь яркие лучи солнца беспощадно слепили глаза. Герман на скорую руку соорудил пункт наблюдения, придвинув к окну журнальный столик и кресло, после чего приготовил свежую одежду и отправился в душ.
Примерно через два часа он отложил папку с досье на археологов и прочими полезными материалами по делу. Затем с удовольствием потянулся, разминая затекшую спину, и уставился в окно. В десять утра у крыльца остановилась серая иномарка – та самая, что фигурировала в документах как «авто начальника экспедиции». Из пассажирской двери выскочил парень в черной стеганой куртке, но его лица Герман не разглядел, только русую макушку. Парень юркнул в здание, машина уехала. Еще через полтора часа пришло сообщение от Милена: «Уже освободился. Буду ждать у сквера». И действительно, через пару минут археолог вышел из здания. В одиночестве. Сильный порыв ветра встрепал его волосы, он зябко повел плечами, застегнул куртку и неторопливо побрел к месту встречи.
На сборы ушло три минуты. Аллы на ресепшене не было, поэтому Герман оставил на стойке ключ и вышел наружу. Пока прогревалась машина, купил в кофейном киоске напротив парковки два капучино: для себя и начальника археологической экспедиции, надеясь, что бодрящий напиток с утра поспособствует созданию благоприятной атмосферы для знакомства.
Еще в аэропорту, когда просматривал досье Милена, Герман с удивлением наткнулся на его фото. Вместо крупного бородатого мужика, который ассоциировался с начальником археологов, со снимка на него смотрел пацан. Пацану было неполных двадцать девять, невысокого роста, худощавый, с яркими зелеными глазами. На данный момент он сидел на краю скамьи, рядом с пожилой парой, выгуливающей собаку, и нервно грыз кончик карандаша, сгорбившись над какой-то брошюрой. Приближение Германа он заметил боковым зрением, тут же поднялся и кивнул в ответ на вежливую улыбку Германа. Они обменялись дежурными рукопожатиями.
