– Герман Чернов.
– Милен Вербицкий, – ученый дернул уголками губ в подобии улыбки. Выглядел он замученным, лицо более худое, чем на фото, под глазами залегли тени, а полопавшиеся капилляры в уголках глаз делали картину еще непригляднее. – В пунктуальности вам не откажешь.
– Предлагаю перейти на «ты».
Милен слегка помедлил, но согласился:
– Не вопрос.
– Кофе, – Герман протянул стаканчик, внимательно изучая сбитого с толку собеседника.
– Ух ты, спасибо… очень кстати.
Чернов открыл было рот, чтобы вежливо уточнить, нет ли у него аллергии на лактозу, но, глядя, как тот приложился к стаканчику, передумал, здраво рассудив, что здесь подобные столичные вопросы будут неуместны. После нескольких глотков ученый заметно приободрился, и взгляд его прояснился.
– Не поделишься, с чего вдруг наверху проснулся такой интерес к нашей экспедиции? – спросил он непринужденно, но смотрел при этом пытливо.
– Наверху простых смертных в эти детали не посвящают, – в тон ему ответил Герман. – А ты не в восторге, получается? – он постарался убрать нотки подозрения в голосе.
– Наоборот, – ученый виновато улыбнулся. – Просто удивлен. Журналист в составе археологической экспедиции – что-то новенькое.
Действительно подобное практиковалось крайне редко. Настороженность Милена в этом вопросе была отчасти понятна, но могла ли она быть вызвана иными соображениями?
– Меня направили сюда по государственной программе популяризации истории и культурного наследия страны. А вот почему выбор пал именно на твою экспедицию, подсказать не смогу. Видимо, тебе и твоим ребятам удалось привлечь к ней внимание.
Милен хмыкнул и отхлебнул кофе. А Герман, поглядывая на него исподтишка, пытался понять, рад тот этому факту или нет.
Через несколько минут, сидя в джипе Чернова, они уже ехали к выезду из города.
– Я правильно понял, ты будешь жить с нами в лагере? – невозмутимый и бесхитростный тон в разговоре давался Вербицкому не очень легко.
– Совершенно верно.
Судя по повисшей паузе, кое-кто надеялся на другой ответ. Милен поерзал на сидении, почесал нос ногтем указательного пальца, глянул в окно и наконец перевел взгляд на Германа.
– Думаю, с коллективом ты быстро найдешь общий язык. И я очень постарался создать максимально комфортные условия для нас всех. Но если вдруг устанешь от такого… образа жизни, то в Великоокском… это село через переправу, мы будем его проезжать… там можно найти неплохое съемное жилье. Ты только не подумай, что я тебе не рад! Это просто добрый совет.
– Спасибо за заботу, дружище, – Герман развеселился. – Но я – человек, привыкший к полевым условиям. Так что не волнуйся, ни тебе и никому из твоих ребят не придется со мной нянчиться. Да и лишние рабочие руки вам не помешают.
После этой фразы Вербицкий заметно приободрился. Теперь он заинтересовано смотрел на подлокотник между передними сидениями, где в небольшой нише для него была любезно оставлена пресс-карта.
– Могу взглянуть?
– Само собой, – легкомысленно отозвался Чернов.
Они уже выехали из города. Впереди дорога волнистой лентой уходила вдаль. Рельеф был холмистый, машина едва не подскакивала, как на американских горках. Пришлось немного убавить скорость.
Милен несколько минут рассматривал документ, где отображалась стандартная информация: ФИО, цветное фото анфас. Структура, выдавшая карту, значилась как Академия Наук, должность – корреспондент. Дата выдачи – десятое мая, действителен – до тридцатого октября. Иногда расследование под прикрытием могло длиться по несколько месяцев, а то и лет, но Герман рассчитывал управиться максимально быстро.
