Он медлил с ответом, как всегда…, потому что ему нравилось оттягивать ответы и ощущать музыку чужого умственного беспокойства и нетерпимого ожидания…
– Моя мама – святая женщина! Как сказал великий французский певец: «Цени, что ты можешь спрятаться за спиной мамы, потому что потом тебя ждут только сквозняки…!» А моя бывшая жена – помощник сатаны с хвостом в коричневой кочегарке…
– А почему в коричневой…? – спросила Ника и сразу пожалела о том, что спросила.
– Не для твоих мозгов понимать почему кочегарка коричневая, не для твоих мозгов…, ибо сферичное понимание данного факта дает информативное поле только для тех, кто умеет правильно задавать вопросы и не ждать ответы на уровне симбиоза двенадцати измерений. А если говорить откровенно и с твоего вопроса приподнять вуаль кофейного цвета, то тебя интересует образ моей жизни и любые варианты выскочить за меня замуж. Или говори прямо и честно или не говори со мной вовсе… Отвечу сразу двести пятьдесят, триста пятнадцать тысяч, семьдесят восемь миллионов, тринадцатый раз – НЕТ!
Женился – допустил ошибку…, а за ошибки всегда надо платить! За три года своей предыдущей глупой женитьбы я нажрался вашей женской «добродетели» пилорамных пилильщиков по самую верхнюю крышку своего расколотого и распиленного пополам черепа. Она выпивала не только мою кровь и деньги, но и лимфу с остатками желудочного сока, постоянно желала вкусную жратву, много глупой вызывающей одежды и обуви, бесконечное веселье, крики восторга со стороны мужиков и лобковые танцы с фрикциями для вставаний чужих членов во время глазных созерцаний. Эта сука приходила ко мне в постель греть холодные ноги, а я в это время спал…, она всегда меня жестоко будила и это забавляло её. Она хвасталась своим ведьмам- подругам, что этим меня изводила. Настоящее насекомое…, подобие черной яичной скорлупы на ядерном полигоне…
– Но я же не такая…, я же совсем другая, Боже…, я же тебя люблю и буду служить тебе до конца моих…
– После всевышнего наказания тем фальшивым браком, – быстро перебил ее Константин, – во мне осталась ненависть, как пошлое зефирное эхо моей жизни, как молочный шоколад последней в мире коровы, как облитый водой электрический трансформатор, как пустое внутриутробное эхо без пятимесячного младенца. Я сильно пострадал и долго, очень долго, приходил в себя от совсем не осколочных ран, от её скотского безразличия, от вычурного притворства и постоянных скрипучих претензий. Когда ненависть приходит на смену любым решениям – нужно понимать и осознавать предшествующие обстоятельства. Но я понимаю, что ненависть никогда не строила города, не писала музыку и не варила бульон будущих событий, поэтому после развода я стал повседневно -опустошенный, как новенький гроб на витрине магазина гробов, как брошенное гнездо оранжевой птицы у Цин Бай Ши, как приторные запахи воскресного крематория, как сгнивший каспийский корабль в песках Казахстана, как брошенная паутина в день рождения очень голодного паука без гостей и подарков. Ты – моя тень? Не спрашивай и не намекай мне больше об этом…, мать твою…, не спрашивай меня о женитьбе на тебе…, дорогая Ника! Это невозможный абсурд твоей мечты и лишние слезы в ручеёк будущих страданий… Любишь? Люби меня молча! Протирай мои ноги спиртом и не мешай мне быть самим собой в этом сгнившем мире…
Он медленно затянулся уже короткой сигаретой.
